Читаем Собрание сочинений, том 1 полностью

Укрепляясь духовно и воспламеняясь св. любовью, свт. Тихон, между тем ослабевал и угасал телесно. От подвигов и преклонности лет, и без того слабое по комплексии, здоровье его стало приметно ослабевать и расстраиваться. Те болезни, которыми он страдал на епархии, и от которых он врачевал себя удалением на покой и телесными трудами, с наступлением преклонных лет опять возвратились с прежней силой и беспокоили его. Расстройство нервов более и более увеличивалось и производило бессонницу, содрогания в членах (конвульсии), и даже обмороки. Бодрствуя духом, но по ослаблению телесных сил чувствуя скорое своих телес отложение, — свт. Тихон в конце своей жизни предался совершенному уединению, безмолвию и самоуглублению.

День праздника Рождества Христова в 1779 году был последним днем выхода Тихона из келии в церковь. По случаю открытия в Задонске уездного города, в этот день на литургию в соборе собралось много чиновников и народа. От тесноты и духоты в храме Святитель почувствовал крайнее изнеможение. Когда его келейник, читавший Апостол, по монастырскому обычаю подошел к нему за благословением, Тихон, благословив, приказал ему идти вперед и очистить дорогу. Выйдя из церкви и с четверть часа постояв на северной паперти, он опять тем же порядком воротился в храм и достоял службу. По окончании литургии и по выходе из церкви, Святитель преподавал благословение чиновникам и народу, — и еще более утомился и изнемог. Воротившись в келию, он велел запереть двери и отказывать посетителям, которых, по обыкновению, принимал после литургии для душеспасительных бесед. Это было началом его совершенного уединения.

Последовавшее около этого времени сновидение побудило его совершенно заключиться в своей келии. Ему представилось, что его привели на прекрасный луг, на котором стоят прекраснейшие хрустальные, огромной величины здания, — что в этих зданиях приготовлены пиршественные столы, что он видел веселящихся, слышал их пение и ликования, хотя и не разумел смысла слышимых песнопений; — что будто бы его спросили: хорошо ли здесь, — а он ответил: весьма хорошо, и на это услышал следующие утешительные слова: «Чрез три года и ты можешь войти сюда, а теперь поди потрудись».

По пробуждении свт. Тихон чувствовал в своем сердце неизъяснимую радость. Но по своим летам и недужливости он не мог трудиться так, как трудился прежде. Горя пламенным желанием разрешиться от уз плоти и быть со Христом, и по сему откровению зная срок своего труженичества, он хотел остающееся время неразвлекаемо предаться богомыслию и размышлению о наступающей вечности. Поэтому он неисходно заключил себя в келию, никому не показывался и только изредка выходил на заднее крыльцо своей келии, чтобы немного освежиться на свежем воздухе. К себе никого не принимал, кроме самых близких и духовных лиц (духовных, вероятно, по духу, а не по сану и одежде), и то на короткое время. Своим келейным говорил только самое нужное и необходимое. Прежде бывало, когда келейник читал ему Священное Писание, он ему многое объяснял, а в это время только слушал, пребывая в молчании: иногда глав десять и более прочитает ему келейник, а он только скажет: «Полно, благодарствую, поди к себе». Все остальное время он пребывал в глубоком безмолвии. Келейник, которому было позволено входить в его спальню, часто заставал его сидящим на кровати, облокотившимся на стол и опустившим голову на руку. Всей душей погруженный в богомыслие, угодник Божий как будто вовсе не видел и не слышал вошедшего, и только, как будто вовсе не видел и не слышал вошедшего, и только, как будто сквозь сон чувствовал, что кто-то был у него. Потому после спрашивал келейника тоном сомнения: «Не входил ли ты в такое-то время», — и затем объяснял ему о своем состоянии. [101]

К размышлению о смерти и вечности свт. Тихон располагал себя и особенным образом: он или взирал на картину, висевшую у ног его постели, на которой был изображен старец, в черном одеянии лежащий в гробу; или выходил в чулан, в котором стоял гроб, обитый черной фланелью и белой тесьмой, со всеми одеждами на погребение, — и смотря на этот гроб, оплакивал падение человека, говоря: «Вот до чего довел себя человек, что будучи сотворен от Бога непорочным и бессмертным, как скот зарывается в землю». Возвратившись в келью, он иногда предавался громкому плачу и рыданию. Такие посещения бывали каждый день. [102]

Перейти на страницу:

Похожие книги