Собрание сочинений. Т.4.

— Как это? — продолжал разыгрывать удивление Ланка. — Почему в морге? Еще недавно эта жрица греха пила из чаши наслаждений и вдруг — в морге. Какой финал…

— Совсем странно получилось, — развел руками Понте. — Позавчера с ней спал майор из гренадерского полка. Неизвестно, с чего началось, но она подралась с ним, укусила и исцарапала всего. Майор говорил, что она хотела задушить его. Ну… револьвер был при нем. Один выстрел в голову, другой в грудь — и конец.

— Да зачем же она стала драться?.. — пожала плечами Эдит. — Раз попала в такое место — должна подчиняться правилам. Сумасшедшая какая-то… А что с майором?

— Их полк отправили вчера на Волховский фронт, — ответил Понте. — Наверно, уехал с полком. Ну и пусть его едет. Мне что.

— Лучше будет воевать, — засмеялся Гартман. — Гуго, вы мне не дадите бутылочку своего бенедиктина? Мне он понравился.

— С превеликим удовольствием, — отозвался Зандарт и рысцой побежал в буфет.

3

Государственный муж, украшенный множеством титулов, — генерал-комиссар Латвии, государственный советник, бригаденфюрер и доктор, Дрехслер с утра был в отличнейшем расположении духа. Комиссар-старшина Витрок доложил, что в Риге все готово к торжествам: гарнизон прорепетировал всю программу парада, редакции газет ждут только сигнала, чтобы спустить в ротацию специальный номер с триумфальными передовицами и фотографией Адольфа Гитлера, обрамленной лавровым венком. Жены генерал-директоров из латышского «самоуправления» соперничали с супругами немецких комиссаров и генералов СС в фасонах новых бальных платьев. Но давалось это нелегко: ведь как ни верти, а немецкие дамы «оккупировали» лучших портных, и женам латышских чинов пришлось довольствоваться тем, что осталось.

В полдень хорошее настроение Дрехслера было изрядно подпорчено неприятным донесением: в районе Воздушного моста прошлой ночью ограбили склад оружия и угнали в неизвестном направлении два больших грузовика с винтовками, автоматами и патронами. Разглашать этот факт нельзя, начнется паника, некоторые с перепугу не явятся на торжество, и триумфальный парад придется проводить без зрителей.

«Теперь жди крупных неприятностей, — думал генерал-комиссар. — Несколько сот винтовок и автоматов в руках партизан, может быть здесь же, в Риге. И как раз теперь, когда наступает мирное, веселое житье».

Он вызвал генерал-майора полиции Шредера, начальника политической полиции Ланге и префекта рижской полиции Штиглица.

— Итак, где же ваша помощь армии и фюреру? — распекал их генерал-комиссар. — В центре Риги бандиты могут делать все, что им вздумается. Сегодня они грабят склады оружия, завтра обратят это оружие против нас. Господин генерал-майор, доктор Ланге, господин Штиглиц, вы уверены в том, что нынешней ночью партизаны не схватят вас самих и не уведут в лес? И можно ли спокойно руководить генералгебитом [19]в таких условиях? Что ни день — нелегальные листовки, что ни час — диверсии, акты саботажа. Господа, я не могу объяснить это иначе, как бездеятельностью, как летаргической спячкой полиции.

— Господин генерал-комиссар, — осторожно заговорил Ланге. — Мы каждый день арестовываем около ста человек. Я уверен, что скоро все большевистские элементы будут изолированы и никаких инцидентов не произойдет.

— Что значит изолированы? — Дрехслер помутневшими от ярости глазами посмотрел на Ланге. — Кто же тогда ограбил склад оружия? Может быть, полиция? Гестапо? Кто печатает и распространяет листовки? Не я ли? Господа, не надо быть наивными и считать наивными других. Мы должны день и ночь держать глаза открытыми, если хотим удержаться и исполнить волю фюрера в этой угрюмой, недружелюбной и непокорной стране, где нам с вами приказано ввести новый порядок. Но что я могу сделать один, если мои ближайшие сотрудники убаюкивают друг друга? Господа, я требую, чтобы в течение двадцати четырех часов оружие было найдено, а бандиты пойманы. Достаньте их, где хотите! Я не желаю слышать ваших доводов о трудности, о невыполнимости задания. Я требую… от имени фюрера. До свиданья, господа…

С кислыми лицами, укоризненно косясь друг на друга, высокопоставленные посетители покинули кабинет генерал-комиссара. Но уже через час о похищении оружия говорила вся Рига; Люди перешептывались и улыбались; давно не видно было в городе столько веселых лиц, а придраться было трудно: ведь во всем «Остланде» готовились к победным торжествам по поводу взятия Сталинграда. В такой момент даже латышу не запретишь радоваться.