Собрание сочинений. Т.13.

Флора снова хотела взять Северину на руки. Но та отказалась и пошла вместе с другими. Преодолеть триста метров оказалось нелегко: в лощине люди проваливались в снег почти до пояса; дважды пришлось вытаскивать толстую англичанку, которая по грудь увязала в снегу. Ее дочери по-прежнему хохотали от восторга. Молоденькая жена пожилого господина поскользнулась и после этого согласилась опереться на руку молодого человека из Гавра; тем временем ее супруг вкупе с американцем бранил Францию. Когда выбрались из лощины, идти стало легче; взбираясь на косогор, пассажиры двигались по узкой дорожке, расчищенной ветром: они благоразумно остерегались сходить с нее, боясь сорваться, так как где-то рядом начинался крутой и опасный склон, скрытый под снегом. Наконец подошли к домику, и Флора ввела пассажиров в кухню, по счастью, довольно просторную; туда набилось человек двадцать, они заполнили все помещение, а усадить их было не на что. Девушка все же придумала выход: она притащила доски и уложила их на стулья — получились две скамьи. Потом подбросила в очаг вязанку хвороста и развела руками, словно говоря, что большего она сделать не в силах. Она неподвижно стояла, не произнося ни слова, и смотрела на собравшихся своими большими зеленоватыми глазами; у этой рослой светловолосой девушки был свирепый и отважный вид, она походила на дикарку. Только два лица были ей знакомы, она их часто замечала в окнах вагонов уже много месяцев подряд: то были лица американца и молодого человека из Гавра; и она пристально разглядывала их, как разглядывают долго жужжавшее, почти неразличимое в воздухе насекомое, которое наконец уселось на стол. Люди эти показались ей странными, она представляла их себе совсем не такими, хотя ничего о них толком не знала и видела-то их лишь мельком. А уж остальные и вовсе походили на людей какой-то другой расы, обитателей неведомой страны, они точно с неба упали и вдруг очутились у нее в кухне; Флора в жизни не видала такой одежды и таких манер; интересно, о чем они думают? Тучная англичанка рассказывала молоденькой жене негоцианта, что направляется в Индию к старшему сыну, занимающему там важный пост; а та шутливо сетовала на свое невезение: оказывается, ей впервые взбрело в голову составить компанию мужу, который ездит в Лондон два раза в год. Все жаловались на то, что застряли в такой глуши: господи, да ведь надо что-то поесть, быть может, устроиться на ночлег! Как все это осуществить? Флора, не шевелясь, слушала эти сетования; но тут она поймала взгляд Северины, сидевшей на стуле возле очага, и знаком предложила молодой женщине пройти в соседнюю комнату.

— Матушка, — сказала Флора, переступая порог, — тут вот госпожа Рубо… Ты ничего не хочешь ей сказать?

Тетушка Фази лежала в постели, лицо у нее пожелтело, ноги отекли; она так расхворалась, что уже две недели не вставала; не покидая жалкой комнатушки, где стояла удушающая жара от чугунной печки, больная долгие часы проводила наедине со своей упорной навязчивой идеей, и единственным ее развлечением был шум и грохот стремительно проносившихся поездов.

— Ах, госпожа Рубо! — прошептала она. — Добро пожаловать!

Флора рассказала матери, что поезд застрял в снегу и она привела сюда пассажиров, они расположились в кухне. Но больная не выказала никакого интереса.

— Ладно, ладно! — устало проговорила она.

Потом, спохватившись, приподняла голову и добавила:

— Если госпожа Рубо пожелает осмотреть свой дом, ключи, ты знаешь, висят возле шкафа.

Но Северина отказалась. Ее охватила дрожь при одной мысли, что надо идти в Круа-де-Мофра по глубокому снегу, да еще в такой мрачный день. Нет, нет, ей там делать нечего, лучше она подождет здесь, в тепле.

— Тогда присядьте, сударыня, — обратилась к ней Флора. — Тут все же удобнее, чем там. К тому же хлеба для всех этих людей у нас не хватит, а уж коли вы проголодаетесь, для вас я всегда сыщу кусочек.

Девушка пододвинула стул, она старалась быть предупредительной и делала явные усилия, чтобы преодолеть свою обычную резкость. Но она не сводила глаз с Северины, словно хотела прочесть мысли молодой женщины и отыскать точный ответ на вопрос, который мучил ее уже некоторое время; за услужливостью Флоры таилась потребность подойти к Северине поближе, как следует разглядеть, даже, может, прикоснуться к ней, чтобы таким путем все узнать.

Северина поблагодарила и устроилась возле печки; она и в самом деле предпочитала побыть в этой комнате вдвоем с больной, так как надеялась, что Жак выберет минутку и забежит сюда. Прошло часа два, они поговорили о том, что делается в округе, и молодая женщина, разморившись от сильной жары, задремала; но почти тотчас же Флора, которую то и дело звали из кухни, распахнула дверь и резко сказала:

— Входи уж, коли она здесь!