Квартирант сидит на чемоданеИ задумчиво рассматривает пол.Те же стулья, и кровать, и стол,И такая же обивка на диване,И такой же «бигус» на обед,—Но на всем какой-то новый свет…Блещут икры полной прачки Феклы.Перегнулся сильный стан во двор.Как нестройный, шаловливый хор,Верещат намыленные стекла,И заплаты голубых небесОбещают тысячи чудес.Квартирант сидит на чемодане.Груды книжек покрывают пол.Злые стекла свищут: эй, осел!Квартирант копается в кармане,Вынимает стертый четвертак,Ключ, сургуч, копейку и пятак…За окном стена в сырых узорах,Сотни ржавых труб вонзились в высоту,А в Крыму миндаль уже в цвету…Вешний ветер закрутился в шторахИ не может выбраться никак.Квартирант пропьет свой четвертак!Так пропьет, что небу станет жарко.Стекла вымыты. Опять тоска и тишь.Фекла, Фекла, что же ты молчишь?Будь хоть ты решительной и яркой:Подойди, возьми его за чубИ ожги огнем весенних губ…Квартирант и Фекла на диване.О, какой торжественный момент!— Ты — народ, а я интеллигент,—Говорит он ей среди лобзаний.— Наконец-то, здесь, сейчас, вдвоем,Я тебя, а ты меня — поймем…<1909>
Середина мая и деревья голы…Словно Третья Дума делала весну!В зеркало смотрю я, злой и невеселый,Смазывая иодом щеку и десну.Кожа облупилась, складочки и складки,Из зрачков сочится скука многих лет.Кто ты, худосочный, жиденький и гадкий?Я?! О, нет, не надо, ради Бога, нет!Злобно содрогаюсь в спазме эстетизмаИ иду к корзине складывать багаж:Белая жилетка, Бальмонт, шипр и клизма,Желтые ботинки, Брюсов и бандаж.Пусть мои враги томятся в Петербурге!Еду, еду, еду — радостно и вдруг.Ведь не догадались думские ЛикургиЗапрещать на лето удирать на юг.Синие кредитки вместо Синей ПтицыУнесут туда, где солнце, степь и тишь.Слезы увлажняют редкие ресницы:Солнце… Степь и солнце, вместо стен и крыш.Был я богоборцем, был я мифотворцем(Не забыть панаму, плащ, спермин и «код»),Но сейчас мне ясно: только тошнотворцем,Только тошнотворцем был я целый год…Надо подписаться завтра на газеты,Чтобы от культуры нашей не отстать,Заказать плац-карту, починить штиблеты(Сбегать к даме сердца можно нынче в пять).К прачке и в ломбард, к дантисту-иноверцу,К доктору — и прочь от берегов Невы!В голове — надежды вспыхнувшего сердца,В сердце — скептицизм усталой головы…<1909>