Собрание сочинений. Т. 1

У крыльца воробьи с наслаждением
Кувыркаются в листьях гнилых…
Я взираю на них с сожалением,
И невольно мне страшно за них:

Как живете вы так, без правительства,
Без участков и без податей?
Есть у вас или нет право жительства?
Как без метрик растите детей?

Как воюете без дипломатии,—
Без реляций, гранат и штыков,
Вырывая у собственной братии
Пух и перья из бойких хвостов?

Кто внедряет в вас всех просвещение
И основы моралей родных?
Кто за скверное вас поведение
Исключает из списка живых?

Где у вас здесь простые, где знатные?
Без одежд вы так пресно равны…
Где мундиры торжественно-ватные?
Где шитье под изгибом спины?

Нынче здесь вы, а завтра в Швейцарии,—
Без прописки и без паспортов
Распеваете вольные арии
Миллионом незамкнутых ртов…

Искрошил воробьям я с полбублика,
Встал с крыльца и тревожно вздохнул:
Это даже, увы, не республика,
А анархии дикий разгул!

Улетайте… Лихими дворянами
В корне зло решено ведь пресечь —
Не сравняли бы вас с хулиганами
И не стали б безжалостно сечь!

<1913>

ФЛОРЕНТИЙСКИЙ ДЕНЬ *

I

         «Здравствуй, бронзовый кабан,—
         Помнишь сказку Андерсена?»
         Я погладил скользкий стан,
         Преклонив в душе колено…
Ступеньки, — за ними веселенький ад:
Соломенный рынок в тени колоннад.

         Соблазнительнейший рынок,—
         Даже мутно в голове:
         Вееров, панам, корзинок!
         А в кармане… лиры две.
Дородные донны зовут к ларькам:
«Что, милый синьор, угодно вам?»

         Мне угодно? Боже мой…
         Ничего. Вот смех, ей-богу,—
         Ведь в России, там, зимой
         Так желаний было много!
Насупились донны. Без четверти час…
Налево иль вправо пойти мне сейчас?

II

Здесь обед торжественней мистерии,
Здесь я принц за два четвертака.
У хозяйки крошечной остерии
От усердия волнуются бока.

За окном, как чудо, Ponte Vecchio.
Зеленеет мутное Арно.
Мыслю. Ем. Смотрю. «Эй, человекио,
Отчего сегодня пьяное вино?»

Хмель — смычок. Грудь стала легкой скрипкою,
Струны из моих горячих жил…
Не с кем чокнуться… Я вспомнил вдруг с улыбкою
Всех богинь, которым я служил.

Если б их сюда, на Ponte Vecchio.
Парами построить и гулять…
Вот бы было счастье!.. «Человекио,
Помоги-ка мне, голубчик, встать».

Ill

         Лег на прохладный подоконник.
Над маленькою площадью — луна…
Прошел, шурша сутаною, каноник.
И скрылся. Тишина.

         Напротив, под старинною колонной,
Мигают над тележкою рожки:
Белеет мальчик, резко освещенный.
Алеют сочные арбузные кружки…

         Как бабочка ночная, замираю…
Смотрю голодными глазами за окно
И радость жизни медленно впиваю,
Как редкое, бесценное вино.

<1913>

В СТАРОМ КРЫМУ *