Собрание сочинений. Арфа и бокс. Рассказы

Мысли лезли и лезли. Лежу на пиджачке весь в мыслях. Продолжает ли жариться на сковородке еда, после того как выключен огонь? По идее, рассуждал я, должно еще жариться, пока не остыла сковородка… А может, наоборот? Нужно у кого-нибудь спросить. Проклятая сковородка не выходила у меня из головы. Торчит в мозгу, никак от нее не отделаться, втесалась в башку и сидит. Ну и мысли!

Встал, походил, поднял газету с пола.

Лег.

Вспомнил мать. Она всегда вот так лежит, что-нибудь читает или рассматривает картинки. Чаще всего рассматривает картинки, а на кухне горит на сковородке…

Прочел строчку: ОБЕД ПРОШЕЛ В ТЕПЛОЙ И ДРУЖЕСКОЙ ОБСТАНОВКЕ.

Я стал вспоминать, какие могут быть обеды, и представлять.

Ну, во-первых, конечно, – В ТЕПЛОЙ И ДРУЖЕСКОЙ ОБСТАНОВКЕ.

ОБЕД ПРОШЕЛ НЕ СОВСЕМ ГЛАДКО (у нас дома очень часто).

ОБЕД ПРОШЕЛ НЕБЛАГОПОЛУЧНО (опять же у нас дома).

ОБЕД ПРОШЕЛ СКАНДАЛЬНО (конечно, у нас дома!).

ОБЕД ПРОШЕЛ НАТЯНУТО (неохота думать мне о своем плачевном положении…).

ОБЕД ПРОШЕЛ БЫСТРО (все очень быстро для меня закончилось…).

ОБЕД ПРОШЕЛ МЕДЛЕННО (слава богу, не надо мне теперь школу заканчивать, ну ее вместе с физикой, со сковородкой…).

ОБЕД ПРОШЕЛ НА ВЫСОКОМ УРОВНЕ (через оперу…).

ОБЕД ПРОШЕЛ НЕ НА УРОВНЕ (м-да…).

ОБЕД ПРОШЕЛ, ПРОШЕЛ, ПРОШЕЛ (да, да, да, да…).

ОБЕД ПРОШЕЛ ЧТО НАДО (ничего мне не надо, ничего не надо…).

ОБЕД ПРОШЕЛ С ВОДКОЙ (тьфу, Штора, гад!).

ОБЕД ПРОШЕЛ БЕЗ ВОДКИ (в нашей семье всегда он так и проходил, а скандалов было больше, чем у других с водкой).

ОБЕД ПРОШЕЛ ТАК СЕБЕ (так себе… так себе… Без толку думать о своем тюремном положении…).

ОБЕД ПРОШЕЛ НА НЕТ (на нет – суда нет, а на меня будет…).

ОБЕД ПРОШЕЛ БЕСПЛОДНО (что бесплодно? Что бесплодно? Успею я еще школу закончить тысячу раз!).

ОБЕД ПРОШЕЛ БЕСТОЛКОВО (бестолково, конечно, мы к Велимбекову залезли…).

ОБЕД ПРОШЕЛ, СМОТРЯ КАК ЭТО ПОНИМАТЬ (ах, чего тут понимать!).

ОБЕД ПРОШЕЛ БЕЗ МЕНЯ (без меня… без меня…).

ОБЕД ПРОШЕЛ, ВСЕ СЕЛИ В ЛОДКИ И ОТЧАЛИЛИ (какие еще лодки?!).

ОБЕД ПРОШЕЛ, А Я И НЕ ЗАМЕТИЛ (чего я не заметил? Разве я чего-нибудь не заметил?).

ОБЕД ПРОШЕЛ ГЕНИАЛЬНО (вот, вот! Картину я все равно написал гениально!).

ОБЕД ПРОШЕЛ, ЖИЗНЬ ПРОШЛА, ГОЛОВА ПРОШЛА, ВОЙНА ПРОШЛА, ОНА ПРОШЛА…

ОБЕД ПРОШЕЛ ТЕМ БОЛЕЕ, ОБЕД ПРОШЕЛ БОЛЕЕ-МЕНЕЕ, ОБЕД ПРОШЕЛ, КАК С ЯБЛОНЬ ЦВЕТ, ОБЕД ПРОШЕЛ ЗА ТЕХ, КТО В МОРЕ…

Я городил и городил про себя и вслух, и есть хотелось, обедать мне хотелось…

– Художника просят!

Я вскакиваю.

– Пиджак свой захвати!

Значит, сюда я не вернусь.

Поднимаюсь за милиционером по лестнице в дежурку.

Кого я вижу! Гарик! «Шиш, елки-палки, пусть поймают, ни шиша нас не поймают!» – чьи были слова? Поймали ведь, поймали, докатились! Будут нас сейчас спрашивать, будут нас допрашивать…

Привет, художники-грабители! Отправим вас сейчас в тюрьму, переезд на новую квартиру. Не пойду по улице под конвоем, ни за что не пойду, что хотите со мной делайте! Увидят меня люди, увидит меня Ирка… В тюрьму нас отправляют, понял, Гарик? Ну и дурак же ты, Гарик, ну и дела! Сейчас нас уведут, сейчас нас упекут…

Ввалился пьяный в сопровождении милиционера.

– Кружку разбил, – сказал милиционер, – а платить не хочет.

– Ничего я не разбивал! – заорал пьяный.

– Разбил, разбил, товарищ дежурный, а теперь отпирается. Скандал устроил у торговой точки.

– Прошу за перегородку, – сказал дежурный.

– Не бил я кружку и за перегородку не пойду!

– Разбил, разбил, товарищ дежурный.

– Заплатите за кружку и будьте свободны, – сказал дежурный.

– Ни за что на свете!

– Тогда прошу за перегородку.

– Хорошо, я заплачу.

Он стал считать копейки.

– Не буду я платить за кружку! – вдруг заорал он снова.

– Отведите его вниз, – сказал дежурный.

– Я заплачу за кружку, – сказал пьяный.

– Давайте платите, – сказал дежурный.

– Ничего я не разбивал, – сказал пьяный.

– Втолкните его за перегородку, – сказал дежурный.

Пьяного втолкнули за перегородку, между мной и Гариком. Ростом он оказался ниже меня и Гарика, непомерно маленький и пожилой. Забавная компашка! Пока рассматривали его документы, записывали его фамилию, он уверял всех, что без всякого труда способен пройти по узенькой дощечке не пошатнувшись, приглашал всех в гости в Менжинский переулок, дом шесть, а мне сообщил доверительно, что кружку он действительно разбил, но заплатить не в состоянии, поскольку ему не хватает на пиво…

Появился начальник милиции.

Начальник поманил нас пальцем.

– Подойдите-ка ко мне, голубчики, поближе. Не стесняйтесь, грабить не стеснялись. Попались мне, голубчики, попались. Допрыгались, родные, доигрались.

Стоим с опущенными головами, два болвана. Добыли краски через оперу…

Зевает начальник: «Эх-хэ-хэ-хэ…»

Смотрел, смотрел на нас, потом как заорет:

– Сержант!

Сержант схватил нас за шиворот и к нему подтолкнул.

– К полу приросли с испугу, – сказал сержант, – не оторвать. Такого человека обокрали…

– Выбросьте их вон! – сказал начальник.

Мы возле дверей задержались, ничего не поняли.

– Проводите их на улицу, сержант, – сказал начальник. Голос у него был усталый и злой.

Невероятным казалось, но нас отпустили…

13