Собрание сочинений. Арфа и бокс. Рассказы

Он идет на меня улыбающийся, довольный, видел он таких! Ко мне не относится серьезно. Сухой и длинный. Мастер спорта. Он со мной не спешит, он уверен. Близко не подходит, ему этого не требуется. С длинными руками лучше держать меня на расстоянии, а как же иначе. Посылает вперед прямые, легко передвигается, а мне необходимо к нему прорваться. Так просто к нему не подскочишь, я понял. Верно ребята говорили: не нарывался я на сильного противника. С подскоком апперкот здесь не пройдет. Он начеку. Левая его вылетает вперед с поразительной быстротой. Он легко набирает очки, а я верчусь вокруг как юла, ничего не могу поделать. Мои удары он блокирует и быстро уходит. Нельзя идти на поводу его тактики, а свою не в силах предложить. Ну и длинные ручищи! Попытки мои сблизиться бесплодны. Нельзя с ним расслабляться, а я занервничал, в башке мысль промелькнула, что бьюсь я за свой родной город, где родился и вырос, и если стану чемпионом, детям потом буду рассказывать, вот, мол, какой у вас заслуженный папаша, всех подчистую побил в своем родном городе. Я задумался, а нужно было следить за ним. В конце концов, он тоже в родном городе, и бьется за то же самое, и, возможно, также детям своим собирается рассказать. Он сразу заметил мою задумчивость, расслабленное состояние. Я и сам удивляюсь, с какой стати посетило мою башку совсем не то. Но оказалось достаточно. Он потряс меня ударом и загнал в угол. Левую положил мне основательно на голову, а правой лупил наподобие автоматического молота. Я рванулся из угла, а он подловил меня ударом снизу. Критическое положение, только защищаться успевай. Переменил руки – правой мне на плечо давит, а левой добивает. Из угла я выскочил крепко ошалелым. Ударчики меня поколебали. Последнюю минуту раунда я отступал, не шел на обострения, а он преследовал меня, как приговоренного.

В перерыве И-И уверял меня, что я спал весь раунд, а я отмахивался: при чем здесь спал! Он снова и снова повторял «бей!» и «голову ниже!».

Второй раунд начался ужасно.

Сразу же после гонга мастер спорта попал мне по уху. Видимо, каким-то образом ухо подвернулось, и хрящ прищемился при ударе. Дикая боль все смешала, и я взвыл. Схватился за ухо перчаткой, и слезы полились из глаз. В полном смысле слова, я заплакал… Настолько неожиданно для всех и для самого себя, что противник оцепенел, судья растерялся, а цирк после шокового короткого молчания грохнул смехом. Несколько секунд продолжался конфуз, а я взвыл второй раз, теперь уже от ярости, обиды и досады, кинувшись в атаку. Провел любимые апперкоты в сплошных сериях, и противник заметался по рингу, теперь-то я ему предложил свою тактику, свой темп! Он почувствовал удары в корпус, заикал, первый признак. Не останавливаться, закреплять инициативу! Длинные руки теперь уже не пугали меня, не причиняли беспокойства. Они оставались все время сзади, захлестывали меня. Беспорядочно отступая, он изредка наносил скользящие, неточные удары. Атакуя возле своего угла, я услышал подсказку Азимова: «Подлови его! Подлови его!» Чей-то пронзительный голос завопил на весь зал: «Во-о-ва!!!» Я шел к его корпусу твердо и непоколебимо, пробивался к солнечному сплетению и бил, бил, но все без результата, повторяя: «Фу-ты, черт!..» Я должен был его посадить, должен! Темп, темп, и подловить! Он перешел на обхваты и делал их умело, не давая ударить, сбивая темп. Атака его ошеломила, и он от нее оправлялся.

Грянул гонг. Инициатива была моя, а теперь он перестроится. Он понял: ставка на удар. В игровом бою он меня бесспорно переиграет. Нужно подловить! Третий раунд. Последний. Собраться! Все тренировки, все бои, умение и соображение, все собрать в одно, в кулак. Не пропустить удара и ударить самому.

– …Распрыгайся, раздвигайся, – нервничает Азимов, – и поймай его на удар! Бей его! Подлови!

Киваю головой. В таких случаях больше ничего не остается.

…Опять я в углу, рука его на моем плече, другой рукой молотит – излюбленный прием, ловко он проделывает свой номер. Вырваться не могу, ухожу в глухую защиту, из угла не выскользнуть никак. Решаю ударить, использую канаты: отталкиваюсь с силой от них спиной и бью в корпус почти наугад. Бью сильно, канаты помогают. Со стороны удар не был заметен, тем он выглядел эффектней. Противник согнулся, навалился на меня, и я еще ударил.

– А мне не верили!!! – завопил Азимов, подбрасывая вверх полотенце. Он подпрыгивал, не скрывая радости, а рядом с ним размахивал руками Дубровский. Я видел только его и Дубровского на фоне орущей, топающей массы, слышал счет судьи и понимал: он не поднимется, а если даже и поднимется, я посажу его снова.

Он все-таки поднялся до счета, но покачал головой и тяжело, полусогнувшись заковылял в свой угол, а судья провожал его. Сколько раз загонял он меня именно в этот угол, и здесь он проиграл…