Собрание сочинений

Может быть Солнце играло со мной в игру, название которой "Вскипяти-Ему-Башку", или просто температура моего тела намного превышало температуру окружающей среды, но я испытывал внутри головы нестерпимый жар, именно внутри, а не на поверхности черепа. У вас никогда не возникало чувство, что ваш мозг положили на кипящую сковородку и медленно поджаривают? У меня это чувство возникало, но я не наблюдал вблизи ни сковородки, ни огня, я не наблюдал вообще ничего, кроме Солнца и себя. Как это может быть? спросите Вы. Не знаю. Но не было ничего - ни неба, ни земли, ни воздуха - абсолютно ничего. Солнце и я. Я и Солнце. А вокруг пустота, тишина и бесконечность. Жуткое зрелище, а ощущение еще более жуткое. Я чувствовал, что еще немного и мой мозг взорвется. А может быть лучше пусть взрывается, потому что Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ! - Можешь, - раздался голос. Так как здесь никого не было, я понял, что это Солнце. - Да пошел ты! Жар усилился, это уже была не раскаленная сковородка, это было полотенце облитое бензином. Мой мозг был полотенцем, а бензином неизвестно что. Жар продолжал расти, я почувствовал, что из ушей у меня идет кровь. Я понял, что еще секунда и мои мозги перемешаются, превратясь в бесполезное месиво. Для боли уже не было слов. Я осознал, что это критическая точка, и тут раздалось..., ну не знаю, скажем Нечто, словно кто-то переключил программу телевизора. Боли не было. Я огляделся. Опять ничего. Абсолютная пустота, но я почувствовал, что кто-то смотрит на меня, я посмотрел вверх и увидел Луну. Тут я ощутил внутри жуткий холод. Что будет дальше я уже понял. Я обхватил голову руками и громко заплакал...

Вова Киселев

ДОЧКИ - МАТЕРИ

- Скушай помидорку, Светик.

- Нет!

- Ну скушай.

- Не буду!

- А ну жри помидор, быстро!

- Не хочу-у-у! (плачет)

- Я кому сказала, жри! (пихает в рот помидор)

- В-э-э! (плачет еще громче)

- Ах ты выплевывать, сука!

- А-а-а-а! (нечленораздельные крики, плач)

- Я тебе покажу, как выплевывать! Я за него деньги платила, а она выплевывать! (достает молоток и бьет ребенка по голове)

Девочка дергается и затихает.

- Вот попросишь, а я тебе не куплю больше.

Девочка обиженно смотрит одним глазом (второй вылетел и висит, словно на веревочке), и ничего не отвечает.

Наверное обиделась, дурочка!

Вова Киселев

ЛУНА

Пустота и темнота. И только Луна смотрит в окно. Смотрит и молчит. А ведь хочет что-то сказать, а молчит падла! Я то знаю, она хочет, а молчит! Молчит и хочет. Ненавижу! Нельзя как нормальные люди сказать: "Да, я хочу!". Так нет, она мозги крутит, смотрит так ласково, глазами моргает и молчит. Я выхожу на улицу и кричу: "Ну скажи хоть слово, скажи!". И опять молчание, и опять пустота, и опять темнота. Луна, ты дура! Я же вижу, когда я голый выхожу на улицу, ты смотришь во все глаза, и хочешь что-то сказать и молчишь, молчишь, сука! А этот доктор тоже дурак, это ж надо такое сказать, что Луна это не женщина, а спутник Земли. Да он ненормальный! Извращенец! Ему наверное нравится Солнце, эта уродина, на нее же противно смотреть, вся в пятнах и глаза слезятся, вот действительно противная рожа. А я Луну люблю, и она меня, только она молчит - хочет и молчит, но я то знаю, а доктор извращенец! Но я то хитрый, я его обманул, я согласился, что Луна не женщина. Конечно она не женщина - она девушка. Не то что Солнце - дура желторожая! Ну ладно, пойду еще раз по улице голый побегаю, может откликнется, а если нет, то уйду к Солнцу, она то мне в первый день ответила.

Вова Киселев

Лекция по высшей математике

или мысли про себя

Познавший дождик,

познает все.

Я

Интеграл возник передо мной внезапно, с шумом разваливаясь на части, и тут же тая, как тает в теплой комнате снег, прилипший к лыжам, оставляя противные, грязные лужицы, подобные тем лужицам, которые возникают, когда маленькая волосатая собачка написает на пол.