Она положила кристалл в небольшую коробку, засыпала его новой землей — она где-то читала, что кристаллам необходима подпитка, — завернула в оберточную бумагу и написала адрес: Сету Митчеллу, Рурал Рут, четыре, Эбботсвилль.
Вскоре она уже подъезжала к почте. Только отправив посылку, она сообразила, что снова действовала необдуманно и опять совершила глупость.
А что, если Сет Митчелл напишет в библиотеку письмо с благодарностью? Она очень живо представила себе, как обрадуется мисс Дэйвис проступку выпускницы колледжа, навязанной ей правлением библиотеки. Невозможно будет объяснить, каким образом романтический порыв заставил ее украсть кристалл… а когда из ее планов ничего не вышло — избавиться от свидетельства своей слабости, что она, собственно, сейчас и сделала.
“Может, лучше сразу сесть на следующий автобус в Нью-Йорк и больше никогда не видеть этого дурацкого городка?” — с тоской подумала она.
Это был очень неприятный момент. У нее было ощущение, что вся ее жизнь состояла из бесконечной серии совершенных ошибок. Свернув на обочину, она остановила машину и задумалась. Она вспомнила о своем первом ухажере в колледже и о том, как она его бросила, поддавшись какому-то необъяснимому порыву. В тот момент она увлеклась движением “Бог умер: теперь ты сам — Бог!”. Приверженцы этого движения считали, что неважно, как ты поступаешь с другими людьми: что бы ты им ни сделал — стыдиться было нечего.
В приступе жалости к себе она с тоской подумала, что если бы не вступила в ряды “поколения без угрызений совести”, то теперь была бы миссис Ричард Стэплз.
Она вспомнила о недавнем сне, и это напоминание вернуло ее к жизни. Дурацкие мысли! Она рассмеялась и подумала: “В самом деле, послать кристалл наихудшему из всех Сетов Митчеллов было не самой удачной идеей”.
Ее страх прошел. Действительно, забавно! И что за странный сон ей приснился!
Как вообще можно знать, что для тебя лучше — какое решение, какая философия, какая, в конце концов, диета? И лучше для чего?
Эдит уже была на своем рабочем месте, когда в библиотеке появилась мисс Тилзит с особенным выражением лица. После шести месяцев пребывания в Харкдэй-ле Эдит научилась распознавать это выражение, означавшее: “Я узнала нечто очень интересное”.
— Вы смотрели сегодняшнюю газету? — многозначительно поинтересовалась Тилзит.
Эдит сообразила, что речь, видимо, идет о “Харкдэйл инкуайрер”, ежедневной местной газете, выходившей на двух листах. Она сама продолжала читать “Тайме”, хотя и подписалась для — приличия на местную газету.
— Помните, вы на днях спрашивали о человеке по имени Сет Митчелл? — продолжала Тилзит.
Эдит отлично об этом помнила, но предпочла изобразить недоумение.
Тилзит развернула газету и протянула ее Эдит. Крупный заголовок гласил:
Эдит машинально взяла газету и начала читать:
Дальше Эдит читать не могла. Газета выскользнула у нее из рук, она покачнулась и медленно сползла на пол.
Когда она очнулась на кушетке в комнате отдыха, перед ее глазами по-прежнему стояла яркая и невероятная картина того, как она приказала кристаллу вернуть Билли Бингхэма где-то между девятью и десятью часами предыдущего вечера.
Майами.
В этом поющем городе Сет Митчелл, думая о Боге, часто называл его про себя “Музыкантом”. Под этим он подразумевал, что его жизнь была подобна музыке, а сама музыка — симфонией или, по меньшей мере — концертом.
Кто-то свыше, без сомнения, считал его подходящим инструментом.
Ведь у него были деньги, женщины, хорошая карьера игрока — и все это без особых усилий, ведь он был таким послушным инструментом в общем оркестре. Совсем неплохо для провинциального паренька, оказавшегося в большом городе, когда ему исполнилось только двадцать лет.
Но сейчас “Музыкант” почему-то заказал. печальную ноту.
Митчелл держал в руке номер “Харкдэйл инкуайрер” с отчетом о появлении Билли Бингхэма.
Он разглядывал фотографию испуганного мальчика лет двенадцати на вид. Он был похож и не похож на Билли Бингхэма. Митчелла это удивило. “Инкуайрер” приносил извинения за то, что хранившаяся в его архивах фотография настоящего Билли была утеряна, и пояснял, что, по слухам, родители Билли переехали в Техас, а куда именно — никто не знал.
Статья заканчивалась следующими словами: