Собрание птиц

Имбрины немного отдохнули после возвращения в Дьявольский Акр, затем вернулись в Марроубон, чтобы закончить переговоры. Оказалось, что Ламот и Паркинс прибыли в Хопуэлл вместе со своими бойцами, и после битвы, свидетелями которой им довелось стать, перешли в лагерь имбрин. Лео давно согласился забыть прошлые обиды, рассказала нам мисс Сапсан, и теперь сторонам оставалось лишь обсудить несколько формальностей и подписать мирный договор, который устраивал всех.

Мы снова приступили к поискам петли Ви, хотя занимались своей работой уже не так увлеченно, как прежде. Нам больше не казалось, что наша жизнь и безопасность зависят от исхода этого дела, и я уже начинал сомневаться в мотивах Эйча. Может быть, он так упорно советовал нам отправиться к ней лишь из-за недоверия к имбринам, и Ви вовсе не являлась ключом к разгадке важной тайны, думал я. Но я не мог этого знать наверняка. Твердо я знал лишь одно: встреча с Ви важна для Нур. Только эту женщину она могла считать матерью; это было последнее звено, связывавшее ее с утраченным детством.

Мы с Миллардом и Нур посвящали поискам большую часть своего времени, а остальные по мере возможности помогали нам. Миллард считал, что мы близки к цели. Однажды за ужином Нур вспомнила небольшую деталь из своего детства, что-то насчет холма, на вершине которого находился карьер, и Миллард решил, что Огайо следует исключить из списка. Таким образом, нам осталась только Пенсильвания, и теперь мне казалось, что найти нужную петлю – всего лишь вопрос времени.

Мы с Нур почти целые дни проводили вместе. Эмма нас избегала. Но я понимал, что она поступает так не со зла. Она переживала что-то внутри себя, и я ничем не мог ей помочь. Поэтому я оставил ее в покое, не заговаривал с ней первым и надеялся, что вскоре мы снова станем друзьями.

Казалось, все шло хорошо.

Даже замечательно.

Как-то раз мы с Нур сидели в «Сморщенной Голове» и обедали сэндвичами с бифштексом. Мы только что покинули архив, где все утро вместе с Миллардом без устали листали атласы. Новые карты нам одолжили американцы, и мы снова и снова искали хоть какой-нибудь фрагмент, совпадающий с обрывком карты Эйча. Но за пять часов непрерывной работы стопка атласов уменьшилась лишь на несколько дюймов, и даже Милларду начинал изменять его обычный энтузиазм и маниакальная увлеченность картографией.

Я откусил кусочек сэндвича, поморщился и выплюнул на ладонь крошечную металлическую пластинку.

– Прошу прощения, – сказал проходивший мимо официант. – Не всегда удается извлечь из туши всю дробь.

Я отодвинул тарелку.

– Как насчет кофе вместо мяса со свинцовой начинкой?

Официант ушел к стойке бара, а я заметил, что Нур пристально смотрит сквозь мутное стекло на улицу, на голову, которая украшала мост через канаву. Голова на чем свет стоит ругала прохожих.

– Послушай, – тихо обратился я к Нур. – О чем ты думаешь?

– Мы так близки к цели. Кажется, остался всего один, последний шаг.

– Но это же здорово, – сказал я. Помолчал и спросил: – Ведь правда, здорово?

– Да, – медленно произнесла она, – но встреча означает, что мне придется говорить с ней. Придется снова столкнуться с прошлым и снова испытать чувства, которые я давным-давно похоронила.

– Ты думаешь, что не готова к встрече?

– Может быть. – Она вздохнула. – Я не знаю.

– А знаешь, что я думаю?

Нур подняла на меня взгляд.

– Я думаю, что сейчас тебе не помешает небольшой отдых. – Бесшумно подкравшийся официант с громким стуком поставил передо мной чашку кофе. Я вздрогнул от неожиданности и на мгновение даже забыл, что хотел сказать. – Может, нам обоим не помешает выходной. В последнее время на нас столько всего свалилось. Сразу после сражений мы с головой погрузились в работу. У тебя просто не было времени, чтобы все обдумать, привести мысли в порядок. Ни у кого из нас не было.

Однако Нур, как мне показалось, боялась даже надеяться на лучшее. Она пожала плечами.

– Выходной? Ну, разве что на один день или на полдня. Вообще-то, я подумала, что хорошо бы вернуться в Нью-Йорк и забрать из квартиры кое-какие вещи. Одежду, обувь. Мой рюкзак…

– Отличная мысль! – воскликнул я.

– Ну, ты понимаешь, если я действительно останусь здесь…

– Пошли, – сказал я.

– Ты согласен? – неуверенно произнесла она. – Мы ведь скоро вернемся, правда? Используем Панпитликум?

– Точно. – Я отъехал от стола вместе со стулом. – Проще простого.

Меньше чем через час мы были на месте. Мы без проблем прошли в дверь Панпитликума, ведущую в Нью-Йорк, – теперь мы с Нур пользовались свободным доступом к дверям в петли. Потом спустились в метро и сели на поезд до Бруклина.