Собрание повестей и рассказов в одном томе

Они поднялись на второй этаж, по длинному и узкому коридору прошли в самый конец. Анна, оглядываясь, бежала впереди. Пока Николай открывал свой номер, она прижалась к стене. Он распахнул перед ней дверь.

– Вот здесь я и проживаю.

– Ты смотри! – удивилась она, щурясь от яркого света. – У тебя тут как у министра какого.

Он, довольный, засмеялся.

– Нет, правда. Я в таких и не бывала ни разу. Телефон, шторы, кресло. Неужели ты тут один и живешь?

– Один.

Все еще удивляясь, она покачала головой.

– Ты раздевайся, – сказал Николай. – Я сейчас.

Он куда-то ушел. Анна сняла пальто, осматриваясь, присела у стола, но сразу же поднялась и подошла к окну. Окно выходило во двор, не забитый ни ящиками, ни бочками, в нем лежал непримятый, как на поляне, снег. Она долго смотрела на снег, потом отвернулась от окна, увидела рядом с собой телефон и бережно погладила сверху его изогнутую, как скобка, зеленую трубку.

За дверью послышались шаги; Анна испугалась и торопливо присела в кресло. Пришел Николай. Шумно дыша, он поставил на стол две бутылки вина, стал доставать свертки.

– Это еще зачем? – нарочито удивилась Анна.

– Гулять будем, Анна.

– Ты с ума сошел!

Он весело хмыкнул:

– Вот и ты скорей сходи, чтобы вместе.

– Но куда же столько вина – ты подумай!

– Пригодится.

Она со страхом и любопытством смотрела, как он режет хлеб и колбасу, открывает бутылки и банки, но страх уже проходил. Она улыбнулась, спохватившись, погасила улыбку, но сразу же улыбнулась снова и с вызовом спросила:

– Значит, гулять будем?

– Гулять, Анна, гулять.

– А, – она махнула рукой, – давай. Говорят, один раз живем.

– Вот это правильно, это по-нашему.

Он разлил в стаканы вино, потирая руки, оглядел стол.

– Как будто все. Ну, давай поближе, Анна. Давай за встречу. Поднимай. Столько лет не видались.

– За встречу, – повторила она.

Они чокнулись и выпили. Анна закрыла глаза, потом осторожно открыла их, опустила стакан на стол. Николай снова потянулся за бутылкой. Анна попыталась его удержать, но он отвел ее руку.

– Ты меня, может, споить задумал? – спросила она.

Он засмеялся.

– Надо же мне когда-то отомстить за старое.

– За какое старое?

– За то, что ты не пошла за меня замуж. Забыла уже?

– Может, и помню, может, и нет.

– А то я могу напомнить.

Он обиженно умолк. Она подняла на него глаза и сразу же опустила их. Обоим стало неловко.

– Давай выпьем, – сказал он. – запьем все, что было. Давай гулять, и дело с концом.

– Давай гулять, – согласилась она и подняла стакан. – Я хочу выпить за тебя, за то, что ты живой, здоровый.

– Спасибо.

– И за то, чтобы у тебя и дальше все ладно было.

О чем-то задумавшись, она держала стакан в руках. Он кашлянул. Она спохватилась и торопливо выпила, глядя на него.

– Я не спросила тебя, – сказала она, – ты-то теперь кем работаешь?

– Я механик на отделении.

– Ишь ты, и правда начальник.

– Самый главный, – отшутился он.

– А я доярка, скоро уж пятнадцать лет будет, как на ферме. Ничего, привыкла, будто так и надо.

– Ты замуж-то выходила после войны или нет? – спросил он.

– Выходила, – ответила она и замолчала, задумчиво ссутулившись над столом, потом выпрямилась и стала рассказывать: – Ты его не знал, он приезжий был. Я его, можно сказать, пожалела, он инвалид, с одной ногой ходил, пожалела и взяла к себе в дом. А потом тысячу раз покаялась. Сначала все ничего было, пока не пил, а потом запил. – Она вздохнула и отставила от себя стакан. – А напьется – известное дело, скандалы, лезет драться. Ревновать меня вздумал. Да разве мне до мужиков было? День и ночь работала – сам знаешь, времечко тогда не сладкое стояло – давай и давай. Какие уж тут мужики – придешь без рук, без ног, а утром опять иди. Ну да ладно, чего уж теперь об этом…

– Рассказывай, рассказывай!

– Мальчишку невзлюбил, – вспомнила она. – Того, от Ивана, а с ним у меня не было ребят. И то ему неладно, и другое неладно. Измотал всю. Я, как дура, терпела, думала, может, наладится – нет, дальше хуже, дальше хуже. Сколько можно терпеть? Раз поднялся он на меня, я и не вытерпела. Чем такой мужик, уж лучше без мужика жить, правда?

Николай не ответил.

– Спокойней, – сказала она. – И вот с той поры я одна. Сватались ко мне, да я уж больше не стала судьбу пытать – хватит. Два мужика было, а по-доброму одного надо. Уж если сразу не повезет, то потом и не жди, чтоб повезло. Аян одна неплохо живу, сама себе хозяйка, ни попреков тебе, ни побоев. Никто обо мне худого слова не скажет, как я жила. Парня вырастила, он теперь уж взрослый, в прошлом году женился. Ну вот, всю жизнь я тебе рассказала.

– И правильно сделала, что рассказала.

– Ой, а я уж пьяненькая-пьяненькая стала. – Анна зажмурилась и, улыбаясь, замотала головой. – Чего доброго, упаду тут у тебя. Я ведь не часто пью, разве что по праздникам. Соберемся с бабами, поплачем, песни попоем – все вместе. Ты-то как? – спросила она. – Я болтаю, болтаю, тебе и слова не даю сказать. Семейный или, может, в холостяках ходишь?

– Семейный. Куда от этого денешься?

– А баба-то здешняя?

– Нет, я ее с Украины привез.

– Смотри-ка ты! Здешние, выходит, не по вкусу пришлись?

Он сказал, глядя ей в глаза: