Собрание писем

«Письмо ваше, любезнейший отец Константин, получено мной вчера. Очень благодарю за письмо, за святое воспоминание о нас, грешных, отца Амвросия, и за все благодарю искренно, — но второпях… Отъезд и приезд в Москву многих знакомых, и всякие хлопоты не оставляют свободного времени… Много слышу печального и грозного, дерзкого и безумного, и очень-очень часто воспоминаю о вашей обители и всех ее обитателях. Из слышанного — вот замечательный, но для меня непонятный сон Димитрия Матвеевича (Тверского священника). Он видел обширную пещеру, слабо освещенную одной лампадой; в пещере много духовенства; за лампадой — образ Богородицы; перед образом, в облачениях: митрополит Филарет и покойный Матвей Александрович (Константиновский, отец Димитрия Матвеевича, Ржевского собора протоиерей, духовник Гоголя.). Все молятся безмолвно и в страхе. У входа в пещеру — Димитрий Матвеевич и я: оба мы дрожим, и войти не смеем. Среди безмолвных молений слышатся ясно следующие слова: «Мы переживаем страшное время. Доживаем седьмое лето». С сими словами пробуждение — в большом волнении и страхе. Сон повторяется до трех раз, все тот же, без малейшего изменения, ясный и страшный. Ни видевший сон Димитрий Матвеевич, ни я — решительно ничего не понимаем. Ни даже того, — откуда сон. Димитрий Матвеевич просил меня никому, особенно митрополиту, об этом не говорить.

NB. Вы пишите, что покойный Матвей Александрович довольно резко иногда отзывался и судил о митрополите. Сын его вспомнил, что и проповеди митрополита подвергались довольно строгой его критике[1]. Если бы было время, хотел я еще сообщить вам о некоторых журнальных статьях и прочих, об Окружном послании Орлеанского епископа, Dupanloup, о масонском катехизисе. Если не сегодня, то в другой раз кое-что из этого пришлю. Что имею сказать о самом себе, думаю, вам уже сообщено NN. Во всяком случае, совета вашего нельзя будет дождаться; кажется, нельзя отказаться от поездки в Петербург, и кажется поеду, хотя с усилием, или с насилием над собой. Поездка очень неприятна и нравственно, и физически, и, признаюсь, главная тягость — материальная. Кроме того, мундиры, явления, пустейшие вопросы и ответы… За сим прощайте; из вышесказанного вы видите, как необходимы для меня молитвы отца Амвросия[2] и всех обо мне, грешном и слабом, не забывающих. Прошу всеусердно, — вместе с женой. Она была на днях довольно серьезно больна и нас обеспокоила; но, слава Богу, теперь поправилась. Поздний день отъезда моего — через неделю. Душевно преданный вам, покорный слуга граф А.Толстой».

Объяснение сновидения старцем Амвросием

Один благочестивый священник Тверской епархии видел во сне обширную пещеру, слабо освещенную одной лампадой; в пещере много духовенства; за лампадой — образ Божией Матери, перед образом стояли в облачениях архипастырь Московский (находящийся в живых) и покойный протоиерей Ржевского собора отец Матвей, родитель означенного священника, в жизни своей отличавшийся особенным благочестием. Все стоят в безмолвии и страхе. У входа в пещеру сам священник, и одно мирское лицо — духовный сын покойного протоиерея: оба они дрожат и войти не смеют. Среди безмолвных молений слышатся ясно следующие слова: «Мы переживаем страшное время, доживаем седьмое лето». С сими словами — пробуждение, в большом волнении и страхе. Сон повторяется до трех раз, все тот же, без малейшего изменения, ясный и страшный.

Ни священник, видевший это, ни духовный сын отца Матвея, оба решительно ничего не понимают: ни что значит сон, ни даже откуда он.

Решать подобные вещи неудобно. Впрочем, чтобы вас не оставить без ответа, скажем несколько, как думаем об этом, основываясь на свидетельстве Божественных и святоотеческих Писаний.

Были примеры, что некоторые, доверяясь всяким снам, впадали в обольщение вражее и повреждались. Поэтому многие из святых возбраняют доверять снам. Святой Иоанн Лествичник, в 3-й степени, говорит: «Верующий сновидениям во всем неискусен есть, а никакому сну не верующий любомудрым почесться может». Впрочем, сей же святой делает различие снов и говорит, каким верить можно, и каким верить недолжно. «Бесы, — пишет он, — нередко в ангела светла и в лице мучеников преобразуются и показуют нам в сновидении, будто бы мы к ним приходим; а когда пробуждаемся, то исполняют нас радостью и возношением; и сие да будет тебе знамением прелести. Ибо Ангелы показуют нам во сне муки, и Суд, и осуждение, а пробуждающихся исполняют страха и сетования. Когда мы во сне верить бесам станем, то уже и бдящим нам ругаться будут. Тем только верь снам, кои о муке и о Суде тебе предвозвещают; а если в отчаяние приводят, то знай, что и оные от бесов суть» (отд. 28).