Читаем Собрание писем полностью

Выражено желание и вместе недоумение, почему Господь как бы не слышит молитв твоих, касательно очищения от страстей. На твое недоумение представлю тебе пример. Огородник весною сперва совершенно очищает землю от всякой дурной травы, потом уже в чистую землю сажает растения, но дурная трава опять проникает, и огородник должен почти целое лето осторожно пропалывать и очищать растения от дурной травы несколько раз, пока укрепятся совершенно огородныя растения. Тело наше создано из той же земли, и сколько человек ни старается очищать себя от страстей, страсти опять проникают, как дурная трава. Опять обратимся к огороду, который если плохо огражден, то козы и свиньи повреждают растение. А птицы могут летать и чрез ограду. Огородник должен за всем этим следить и сохранять растение. А христианин должен сохранять плоды духовныя от мысленных птиц, которыя преобразуются иногда и в других животных. Праотцу нашему сказано: «в поте лица твоего снеси хлеб твой, дондеже возвратишися в землю, от нея же взят еси».

<p>396. 0 видении м. игумении. О сочинениях еп. Игнатия Брянчанинова и об отзыве о них еп. Феофана. О старце Климченке</p>

Ты недоумеваешь, как тебе поступить, хотя уже с своей стороны и подала совет. Ваша матушка игуменья имела видение, по силе котораго ей нужно принять схиму, но она два раза уже получила пострижение в мантию, сперва тайно, а потом открыто, пред получением начальства. В обители нашей два примера. Отец архимандрит и брат его, отец игумен Антоний, сперва были пострижены в мантию в пустыни тайно, а потом в монастыре опять пострижены в мантию явно; наконец пред смертью оба пожелали принять схиму, и были оба пострижены, и умерли схимниками. Судя по видению, кажется, не следует презирать слов умершаго митрополита, который являлся перед смертию или вскоре после оной. Правда, что частным монахам сугубое пострижение в мантию вменяется иногда в схиму, но в сказанном обстоятельстве что-то видно особенное. Впрочем, как матушка игуменья сама разсудит и пожелает, так и да сотворится.

Пишешь еще и спрашиваешь, почему преосвященный Феофан не одобрял сочинений преосвященнаго Игнатия Брянчанинова. Я всех его сочинений не читал, а помню неточное приведение им мест из писаний св. отцев. Например, в Добротолюбии у Симеона Новаго Богослова говорится в третьем образе внимания молитвы о послушании к старцу и духовному отцу, без котораго неудобно спасаться молитвою Иисусовою; а преосв. Игнатий отнес это к простому общему монастырскому послушанию, а ты ведь и сама знаешь, какое великое различие между тем и другим послушанием. Должно быть, пр. Феофан нашел и много других неточно приведенных мест у пр. Игнатия. Впрочем, слово о смерти хорошо им написано; также не плохо разъясняется им прелесть ума и прелесть сердца.

Спрашиваешь еще о старце Климченке. Справедливо, что покойный отец Иларион был в мире его учеником и всегда о нем с похвалою относился. Но покойнаго митрополита Филарета ввел в заблуждение другой мнимый ученик старца Климченка, по имени Патамий, который долго жил в Сергиевой Лавре, и вел себя видимо очень хорошо, и даже, говорят, по-своему проходил умную молитву Иисусову, и был посвящен во иеродиакона. Покойный наместник Антоний, разумея о нем хорошо, давал ему разныя поручения и представил его было к посвящению во иеромонаха; но тут Патамий, по какой-то ревности, наговорил митрополиту какой-то чепухи и о своем наместнике и о других лицах Лавры. Владыка с негодованием возвратил его назад и сделал за него строгий выговор наместнику, чтобы он вперед не представлял к посвящению таких людей, которых хорошо не знает. Должно быть, Владыка из путаных слов Патамия сделал неправильное заключение о каком-то самообожании Климченка, который был твердый ревнитель Православия и многих ересеначальников обратил к истине.

Тебя обдержит боязнь, как бы не сделали тебя начальницею по смерти матушки игуменьи. Если будешь так же больна, как теперь, то не сделают, а изберут какую-нибудь другую. Если же здоровье твое до некоторой степени поправится и будут тебя назначать, то не скоро отделаешься, тем более, что и в молитве ежедневно говорим: «Отче наш, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли». Кроме того будет ли хорошо, если бы и пришлось тебе уклониться от начальства. Ну-ка новая начальница ваша будет вводить новыя порядки, а сестры, смущенныя, будут к тебе приходить с объяснениями. Как ты тогда будешь поступать и что делать? Поэтому лучше молись: «Господи, устрой о мне полезное по воле Твоей святой; точию помилуй мя и спаси мя».

<p>397. О принятии начальствования</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература