Читаем Собрание писем полностью

Для избежания скорби, тебя отягощающей, потребно и необходимо молиться за ту особу, на которую скорбишь. И молиться так: «спаси Господи и помилуй возлюбленную мать мою (имя), и за ея молитвами помоги мне окаянной и грешной». Молиться так имеешь Евангельскую заповедь от Самого Господа, глаголющаго: любите враги ваша, благотворите ненавидящим вас, благословляйте клянущия вас и молитесь за творящих вам напасть и изгонящия вы. Без такой молитвы нельзя избавиться скорби и успокоиться. А когда будешь молиться так с верою и усердием, то и особа эта к тебе может перемениться на лучшее.

Советую тебе почаще и подолгу читать Евангелие, особенно от Иоанна. Читать так, чтобы только твои уши слышали, понимаешь — не понимаешь, читай. Благодатное слово Евангельское сильно прогонять скуку и уныние и успокоит тебя; только читай побольше и подольше, признавая такое искушение попущением Божиим к испытанию тебя и к обнаружению внутренняго затаеннаго залога, чтобы постараться об исцелении затаившейся болезни душевной Евангельским средством, указанным Самим Господом, глаголющим: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим. Господь и чрез апостола глаголет: Мне отмщение, Аз воздам; то есть предоставь все Господу, и Господь воздаст, так как ты и не сильна воздать, хотя бы и хотела.

<p>370. Принимать ли начальствующей сестер от пострига?</p>

Сестра о Господе и чадо духовное, мать N!

Письмо твое, от 28 февраля, получил 7 марта и зараз отвечаю тебе. Пишешь, что я сержусь на тебя, что долго не отвечаю. Нисколько я на тебя не сержусь, а болезнь и крайний недосуг не позволили мне писать тебе. И теперь пишу вкратце по тем же причинам.

Поздравляю тебя с облачением в мантию и милости Божией желаю. — Спрашиваешь: принимать ли тебе сестер от пострига? Скажи им, что, если вы не боитесь скорби, то я не отказываюсь; но только вперед говорю, что вас будут подозревать в наговорах мне и будут ненавидеть, вот вам и пример, одну я взял с охотой, и теперь все ее гонят.

Спрашиваешь еще, водяныя или духовыя устраивать в церкви печи. Водяныя неудобны и два раза нужно в сутки топить; а лучше устроить духовыя новаго изобретения, но не Амосовския, от которых иконостас портится.

Благожелательно о Господе приветствую мать игумению Н.

Призывая на обеих вас и на обитель вашу Мир и благословение Божие, остаюсь с искренним благожеланием.

<p>371. Должно искать славы не своей, а Божией. Об отношении м. Казначеи к м. игумении и о Бисмарке (1891 г.)</p>

Держись более средняго тона; так будет благонадежнее и вернее. Письмо твое получил, в котором описываешь борьбу твою с помыслами, тебя огорчающими. Ты более всех трудишься, а другия этого не хотят ценить, и первая мать игумения, которая с своей стороны мне пишет, что готова всячески тебя успокоить и сочувствует тебе в твоей борьбе, но не имеет возможности заставить других, чтобы ценили твои труды и хлопоты по обители.

Предлагаю тебе два средства к твоему успокоению.

1) Мать N по болезни своей никак не согласилась бы принять настоятельство, а решилась принять его лишь ради того, чтобы вывесть тебя из затруднительнаго положения, в котором ты находилась в N монастыре, как сама ты все это мне объяснила. Помни это и не забывай. Когда это будешь помнить, то менее будешь претендовать на игуменью, когда она, по должности своей и обязанности, подает свой голос; так как и невозможно всегда молчать игумении. А матери казначеи следует иногда при других и промолчать, до времени, когда делаются м. игумениею о чем-нибудь вопросы, хотя бы после эти дела пришлось заканчивать матери казначеи.

Так требует порядок духовный. Наедине м. игумении все можно говорить, а при других с осторожностию нужно заявлять свое ведение и значение, чтобы не соблазнять посторонних, которые могут говорить, что казначея берет верх над игумениею. Есть мудрая пословица: «тише едешь, дальше будешь».

2) Пример Бисмарка должен тебя успокоить в твоей борьбе. Бисмарк был только канцлер, но значение имел более, нежели император не только в Пруссии, но и во всей Европе, и пока держал себя в пределах умеренности, до тех пор и продолжалось это значение, а как Бисмарк начал заявлять неумеренныя претензии, то значение это потеряло свою силу. Ежели человек сам не ценит своих трудов, тогда оценивает их не только Бог, но и люди; в противном случае противное и бывает. Лучше всегда и во всем трудиться Бога ради и ради славы Божией, а не ради славы своей. Слава земная маловременна и скоропреходящая, а слава от Бога вечна и бесконечна. Последняго и должны мы держаться, чтобы не потрудиться вотще и бесполезно.

<p>372. О плотских движениях на молитве. Об умной и устной молитве (1887 г.)</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература