Читаем Собрание писем полностью

Мать N и мать N! Что-то не возвещается грешной душе моей, чтобы вам ехать в Киев нынешним летом. Не лучше ли оставить поездку эту до весны? Из писем ваших видно, что неудачна была ваша первая поездка. Что же будет, если неудачна будет и вторая? Неудача показывает, что нам надо посидеть в келлии до времени, и обсидеться, и осмотреться, и сообразиться с своими делами и помыслами. — Сказано в Писании: аще дух владеющаго найдет на тя, места твоего не остави. — Дух владеющаго значит — искушающаго. — Искушение находит, а мы неискусны в борьбе, и особенно слабы на язык. Что в голову прийдет, то и толкуем. Растревожат наше самолюбие, и мы выводим наружу такия вещи, которыя говорены были собственно для пользы нашей, к нашему вразумлению и разъяснению дела, котораго мы не хотели понять, по нашему обычному самоверию и близорукости. — Последния слова обращаю к тебе, мать N. Просто и вкратце должен я сказать, что не знаю, как с тобою обращаться. — Если молчу и дожидаю, чтобы ты сама объяснила как должно свои обстоятельства и свое душевное состояние, но ты, объясняя многое, не объясняешь главной своей немощи. Брался было я сам объяснить тебе эту немощь, от которой происходят у тебя все твои путаницы. Но ты, не знаю почему, обращаешь это опять в повод к новым путаницам не только для себя, но и для других. Думаю, что ты можешь понять, к чему и о чем говорится. — Сказано в Писании: от словес твоих оправдишися, и от словес твоих осудишися. — Если нас с тобою будут судить по словам болтливости, особенно по тем словам, от которых много произошло враждебных путаниц, то куда нам деваться!

Хоть отныне покаемся, и отныне да положим начало вести себя благоразумно и осторожно в отношении зловредной болтливости. — Не вотще брат Божий св. апостол Иаков написал: язык огнь, лепота неправды: сице водворяется во удех наших, скверня все тело, и паля коло рождения нашего и опаляяся от геенны. Тем благословляем Бога и Отца и тем клянем человеки, созданные по подобию Божию. — Но ты скажешь, что «я никого не кляла, и не кляну». А я тебе скажу: если внимательно испытаешь и без самооправдания Писание Божественное и отеческое, то во многих местах найдешь, что бестолковая и бессмысленная болтовня объясняется или словом клеветы, или клятвы, как у св. ап. Иакова в сказанном выше месте. — Прости, что тебе так резко пишу. Необходимость заставила прибегнуть к средству, о котором старинные люди говорят: клин клином выгоняется. И к этому прибавлю: если положишь начало благое благоразумнаго умалчиванья о тех случаях и словах, которые не должно высказывать по причине могущей последовать путаницы, то я тогда попрошу прощения. Господь да помилует и да вразумит нас к душеполезному, и да избавит от всего зловреднаго; прежде же всего из самооправдания, и особенно от самомнения и самоверия, которыя заставляют нас высказывать свои понятия и разумения так положительно и утвердительно, как бы действительно было так, — что мы разумеем и понимаем паче всех, могущих разумевати. Но если бы вместо самомнения хоть мало бы мы приблизились к смирению и самоукорению, и к недоверию своему сердцу (потому что оно еще не очищено), тогда бы иначе стали, думать и иначе говорить, особенно тогда, когда должно осторожно говорить и с разсуждениеим и сбережением себя и других. Чтобы сказать разом все, повторю слова Писания, говоренныя тебе лично: аще кто мнится верен быти в вас и не обуздывает языка своего, но льстит сердце свое, сего, суетна есть вера (Иак. 1, 26). Всеблагий Господь да поможет мне и тебе, и сестре твоей, и другим произволяющим разуметь и исполнить сказанное и сохраниться от душевреднаго языкоболия.

<p>65. Нужно держаться средняго пути спасения</p>

Посылаю тебе, обще с сестрою, последнюю часть писем покойнаго б. о. Макария для духовнаго вашего назидания.

В письме своем, от 22 сентября, просишь меня помолиться, чтобы тебе правильно совершать путь твоего спасения. От всей души желаю, чтобы ты не уклонялась ни на десную, ни на шуюю сторону, а шла путем средним, царским и который указан нам Самим Царем Царей и Господом Господей в животворных Его заповедях, начиная с сих: не гневайтесь, не осуждайте, изми первее бревно из очесе твоего, как Он изрек Сам; и так же, как учит чрез апостола своего: прежде всего прилежну имейте любовь друг к другу.

Жалуешься еще на то, что обленилась к чтению и молитве: это тебе за то, что много разбираешь чужия дела и скоро делаешь заключение, хотя и не примечаешь сего и готова оправдываться, но бывает так.

Спрашиваешь, с чего тебе начать, чтобы не прогневать Господа своим нерадением? Чтобы более не прогневлять Господа, надо начать с покаяния, и с смирения, и с совести пред Богом, Который зрит и тайныя наши мысли.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература