Собрание палийских джатак

Тут царь Куша оглядел окружавших его – так сам Индра, царь небожителей, озирает свою свиту – и преисполнился воинской гордости: "Что же это? Я ещё жив, а мою жену хотят забрать чужие?!" И он, будто лев на царском подворье, потянулся и рыкнул: "Пусть все в городе знают, что я здесь! – и добавил: – Я возьму их живьём. Снаряжайте колесницы, Конницу готовьте к бою. Я свою явлю вам доблесть, Пусть враги меня боятся". "Моя задача теперь – взять врагов в плен, – обратился он к Прабхавати. – А ты пойди умойся, принарядись и жди меня во дворце". Да и самому Куше надо было позаботиться о своей внешности. Для этого приближённые царя мадров прямо на кухонном дворе разбили шатёр. Явился цирюльник. Царю Куше вымыли голову и бороду, причесали его, подали полный набор драгоценностей. Затем он в сопровождении советников взошёл на дворцовую башню, огляделся по сторонам, приосанился, и всё затрепетало под его взглядом. "Настал черёд подвигам!" – возгласил он.

Грозный царь, как лев, расправил плечи

И могучим телом потянулся.

Восхищённо на него смотрели

Обитательницы внутренних покоев.

Царь мадров прислал ему отлично выученного и богато убранного боевого слона. Воссев ему на спину, бодхисаттва, осенённый белым зонтом, приказал: "Приведите Прабхавати!" Он усадил царевну у себя за спиной и во главе войска – боевых слонов, колесниц, конницы и пехоты – выступил из города через восточные ворота, трижды издал боевой клич: "Я царь Куша! Кто хочет пощады, пусть падет ничком", – и бросился в бой.

Царь Куша на слона воссел

И усадил Прабхавати,

Издал свой громогласный клич

И бросился в сражение.

И, слыша грозный клич его,

Смешались неприятели

И тотчас кинулись бежать,

Как антилопы прочь от льва.

Пехота, колесничие,

Погонщики и всадники

Расстроили свои ряды

И разбежались кто куда.

Возрадовался царь богов

И, восхищённый доблестью,

Он самоцвет Вайрочану

Принёс в дар победителю.

Итак, царь Куша победил

И принял в дар Вайрочану.

Затем он на спине слона

Вернулся в город Сакалу.

Всех семерых воителей

Он победил и взял в полон,

Привёл и свёкру отдал их:

"Вот, государь, враги твои.

Теперь они побеждены,

Их жизнь и смерть – в твоих руках.

Решай же сам, как с ними быть –

Казнить или помиловать".

Царь мадров сказал:

"Они твои враги, о царь,

А вовсе не мои враги.

Всё в твоей воле, государь, –

Казни или помилуй их".

"Казнить их ни к чему, – решил Великий. – И пусть не окажется, что пришли они сюда напрасно: ведь у царя мадров есть ещё семь дочерей, сестёр Прабхавати. Почему б ему не выдать их за этих царей?" И он сказал:

"Есть у тебя семь дочерей,

Прекрасных, словно апсары.

Их надо выдать за царей –

Врагов мы превратим в зятьёв".

Царь мадров ответил:

"Ты здесь – над всеми господин,

Мы все подчинены тебе.

Что хочешь, можешь им отдать.

Твоё решение – закон".

И Куша велел всем царевнам принарядиться и повыдал их за семерых царей.

Довольны были семь царей

Нежданною удачею

И, Куше благодарные,

К себе домой отправились.

А сам царь Куша мощнорукий

Взял самоцвет Вайрочану

И, обретя супругу снова,

К себе в Кушавати вернулся.

От самоцвета, дара Шакры,

Лицо его преобразилось:

Когда Прабхавати и Куша

Стояли в колеснице рядом,

Они друг друга затмевали,

Сияли оба красотою.

Мать обрела родного сына,

Супруги воссоединились

И зажили с тех пор согласно,

Богатым царством управляя".

Закончив это наставление в дхарме, Учитель изъяснил арийские положения, а затем отождествил перерождения: "Родителями были теперешние цари и царицы, младшим братом Куши – Ананда, горбуньей – Кубджоттара, Прабхавати – это нынешняя мать Рахулы, советниками и слугами были мои нынешние последователи, а царём Кушей был я сам". Монах, внимая изъяснению, обрёл плод прорезавшегося слуха.

Большая джатака о Сутасоме

Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Asiti-Nipata. 537 Maha-Sutasoma-Jataka.

Перевод А.В. Парибка.

"Как ты дошёл до такого, повар?.." – это Учитель, пребывая в роще Джеты, произнёс по поводу тхеры Пальцелома.

Родом он был брахман, но стал лютым разбойником-душегубом, а Пальцеломом его прозвали за то, что большие пальцы убиенных им людей он отламывал и нанизывал их на нитку, чтобы носить на шее как ожерелье. Однажды Учитель нарочно пошёл по той дороге, где разбойничал Пальцелом, и ему удалось укротить злодея словом, а не силою. Тот принял монашество. В первое время все люди помнили о его прошлом и с бранью гнали прочь. Но как-то раз он проходил мимо роженицы, мучившейся трудными родами и, желая помочь ей, поклялся, что с тех пор, как он принял постриг под началом Блаженного, у него и в мыслях не стало кровопролития. И женщина силой его клятвы разрешилась от бремени. С тех пор он уже везде без труда получал подаяние. Усердно упражняясь в уединении, он смог отделить свою мысль от препятствий к сосредоточенному созерцанию и сподобился наконец достичь святости, обрёл сверхобычные способности и причастился к числу восьмидесяти великих тхер.

И вот как-то раз в зале для слушания дхармы монахи завели такой разговор: