Собрание палийских джатак

"Однажды ночью спящему махарадже Косалы в последнюю стражу ночи привиделись шестнадцать великих снов. Трепеща от страха, он пробудился и подумал: "Что же мне они предвещают, эти сны?!" Объятый ужасом смерти, махараджа, сидя на постели, дождался рассвета. Когда же настал новый день, к нему приблизились брахманы и домашние жрецы и почтительно вопросили: "Хорошо ли почивал, махараджа?" – "Где там хорошо, наставники, – ответил махараджа. – Нынче в последнюю стражу ночи мне привиделись шестнадцать великих снов, и с тех пор меня не покидает страх. Растолкуйте мне эти сны, наставники!" – "Выслушав тебя, мы сможем узнать истину", – отозвались наставники. Поведав тогда об увиденном, царь спросил: "Что мне предвещают эти сны?"

Брахманы принялись в возбуждении ломать руки. "Что это вы руки ломаете?!" – вопросил царь. "Дурные сны тебе приснились, махараджа". – "Что ж возвещают они?" – "Одно из трёх зол: угрозу царству, угрозу жизни или угрозу богатству!" – "Есть ли средство их отвести?" – "Вообще-то средства нет, но ради тебя, махараджа, мы постараемся его отыскать. Иначе что проку от нашей учёности?!"

"Что ж вы намерены делать?" – спросил царь. "Везде на пересечении четырёх дорог мы совершим жертвоприношения, о махараджа", – сказали брахманы. Испуганный царь молвил: "Жизнь моя в ваших руках, почтенные! Поторопитесь вернуть мне покой!" Брахманы, подумав; "Ждут нас большие деньги и вкусная еда в изобилии", – радостно сказали: "Не тревожься, махараджа!" – и покинули царские покои. За городом они соорудили жертвенный алтарь и, хотя уже наловили множество самых лучших животных и птиц, предназначенных для жертвоприношения, то и дело прибегали во дворец с разными просьбами. Узнала про это царица Маллика, пришла к царю и спросила: "Скажи, махараджа, зачем это брахманы всё ходят взад да вперёд?" – "Хорошо тебе живётся, – молвил царь, – ядовитый гад вполз мне в ухо, а тебе и неведомо!" – "Что случилось, махараджа?" – "Приснились мне дурные сны! Брахманы же, провидя в них угрозу, решили отвратить её совершением жертвенного обряда, ради этого и приходят сюда с просьбами!" – "А советовался ли ты, махаражда, о том, как отвратить зло, с первейшим среди брахманов в мире людей и в мире богов?" – "Кто же, дорогая, считается первейшим из брахманов в обоих мирах?" – "Неужели ты не ведаешь, кто он, первейший на Земле и на Небе, всеведущий, сияющий блеском добродетели, исполненный благости великий брахман?! Только он, Бхагаван, может знать, что сулят сны, ступай же спроси его, о махараджа!" – "Да будет так, государыня!" Царь отправился в монастырь, приветствовал Учителя и сел рядом. "Что привело тебя, махараджа, в столь раннюю пору?" – ласково спросил Учитель. "Почтенный, – отвечал царь, – я увидел в последнюю стражу ночи шестнадцать великих снов и, трепеща от страха, поведал их брахманам. Те же сказали: "Дурные это сны, махараджа. Чтобы отвратить зло, которое они сулят, надобно совершить жертвоприношения на всех перекрёстках", – и стали готовиться к обряду, потому множество живых существ обуреваемо ныне страхом смерти. Ты же, первейший в мирах и людей и богов, которому открыто прошлое, настоящее и будущее, ты, Бхагаван, поведай мне, что возвещают эти сны!" – "Верно, махараджа, – ответил Великосущий, – кроме меня, нет никого ни на Земле, ни на Небе, кто мог бы поведать тебе о внутреннем смысле снов или о том, что они предвещают, я всё тебе скажу, ты только назови сны в том порядке, как они тебе снились!" – "Да будет так, почтенный", – согласился царь и перечислил сны по порядку:

Приснились мне быки, деревья и коровы,

Впряжённые телки, и лошадь, двуголова,

И золотой сосуд, шакалиха, кувшины,

И в лотосах весь пруд – темны его глубины, –

Ещё был рис, сандал, несвежее пахтанье, –

Но тыквы на воде не держатся и часу.

Потом увидел я, как скалы проплывали,

Огромных чёрных змей лягушки поедали,

И свита дивных птиц вокруг простой вороны,

И что волкам грозят бараны, разъярённы!

Вкратце рассказав про свои сны, царь спросил затем Великосущего: "Как понимать, о почтенный, первый из увиденных мною снов: четыре чёрных быка, тёмных, словно краска для глаз, вознамерясь вступить в бой друг с другом, явились на царский двор – каждый со своей стороны света, пришли и люди, желая поглядеть на бой быков, но быки лишь поревели, помычали и разошлись, так и не начав боя?"