Собрание

Как хорошо, что у деревьев нету глаз,
А то бы их выкалывали, жгли.
Невинный, вращающийся беспомощно,
Живой и влажный,
В коре засохшей, черной…
Топор…

Срубили,
Разрезали,
Поперек самого себя
Сколотили,
Вбили в землю,
Повесили Бога
Живого.
Он появился, как зелень
Весной из корявых сучьев,
Как полная Невозможность.
Руки Его на моих плечах.
Я прижался, хотел
Последним соком своим
Силы Его подкрепить.
Вдруг я стал деревом снова,
Расцвел,
Весь покрылся листьями,
Корень мой
Укоренился в далекой белой земле,
В сердце мира.
Весь я в красном плаще цветов.

3. От Ангела

С Крита на Кипр
На ножке одной,
То взмою, то к морю
Вниз головой.
Простой ангелишка —
Летал я, резвился весь день
Как пташка.
Вдруг набежала тень.
Тело воздуха скорчила боль.
В море закричала соль.
Я выше взлетел в страхе тогда —
И вижу — день, а будто ночь.
От Иудеи расползается злая вода,
Чернота по лику земли ползет.
А Тот, кого я видеть привык
Огненным шаром, ровно горящим,
Разодран — Крестом пылает
Во тьме.
Я упал в пустыню,
В песок лицом,
Кругом
Сидели демоны,
Частые как цветы полыни,
Молча,
И дрожали всем телом,
Как шакалы
При затменье Луны.

4. От воздуха

Его дыханье с воздухом смешалось. Ветер
Разнес его по миру — узнаёшь,
Что в легкие вошла хотя бы малость,
Когда вдруг ни с чего охватит тело дрожь.

В воздухе спит ветер,
Бог в человеке.
Господи Боже,
Сын Твой —
Ныне становится ветром,
Чтобы к Тебе вернуться,
Чтобы в свитом из вихрей
Вечно кружиться
Кольце.

1982

ЗЛОЕ СОКРОВИЩЕ (Пауки и повилика)

Маленькая поэма

1. Вид на Город из Стрельны

Вот в море город чуждый, страстный,
Его мне жаль,
Над ним мелькает свет опасный
И мчится вдаль.

Фаланги легких пауков
Ползут, идут на город тихо,
Чтоб, легкой сетью оковав,
Его испила повилика,

Что режет золотой цветок.
Тот никнет в землю, на Восток.
И не сияет, не горит.
На это глядя исподлобья,
И замок, одряхлев, стоит,
Как обветшавшее надгробье,
В полыни, в паутине весь…
Какая тьма, весь свет не здесь.

2. Буддийский храм

У речки храм стоял — заброшенный, любимый
Ночными духами. Там было тихо,
В нем ночевали Жрец и Одержимый
И, за иконою лубочной, Паучиха.

Час приходил — они склонялись разом
Пред Буддою с алмазным глазом
(Он после опочил на дне реки,
Где я свои топила дневники).

А жизнь лилась — и Одержимый
В ней клянчил хлеба на кольце трамвая,
А если после оставались крошки,
Лизала Паучиха их, играя.
А жизнь лилась — и люди притекли
И вырвали у Будды глаз игристый,
А самого швырнули в глубь реки,
В дно Леты мглистой.

3. Разговор