Собор Святой Марии

— Может, вы знаете, как защитить дворец? Или вы забыли, что король не придет нам на помощь? — Офицер показал в сторону улицы, откуда доносились неистовые крики людей. Повернувшись к епископу, он вопросительно посмотрел на него в поисках поддержки.

— Можете забрать своего морского консула, — устало произнес епископ. — Он свободен.

Николау побагровел.

— Что вы сказали?.. — воскликнул он, хватая епископа за руку.

Беренгер д’Эрилль резко высвободился от него.

— Не в вашей власти отдавать нам Арнау Эстаньола, — заметил советник, обращаясь к епископу. — Николау Эймерик, — продолжил он, — ополчение Барселоны дает вам возможность пойти на уступки городу. Отдайте нам морского консула или пеняйте на себя.

В качестве подтверждения его слов в комнату влетел камень и попал на длинный стол, за которым сидели члены трибунала. Монахи-доминиканцы вздрогнули и испуганно переглянулись. Крики снова охватили Новую площадь. В окно один за другим полетели камни. Нотариус встал, собрал свои бумаги и отошел в конец зала. То же самое попытались сделать и черные монахи, сидящие ближе к окну, но инквизитор жестом заставил их остановиться.

— Вы с ума сошли, — прошептал он епископу.

Николау окинул взглядом всех присутствующих, а затем посмотрел на Арнау. Тот улыбался.

— Еретик! — закричал он.

— Ну что ж, достаточно, — сказал советник, делая полуоборот.

— Заберите его у нас! — настаивал епископ.

— Мы пришли только для того, чтобы вести переговоры, — добавил советник, стараясь перекричать шум, доносившийся с площади. — Если инквизиция не идет навстречу требованиям города и не хочет освободить заключенного, тогда это сделает ополчение. Таков закон.

Николау дрожал от бессильной ненависти, а его глаза, налившиеся кровью, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Два новых камня ударились о стены зала заседания трибунала.

— Они пойдут на штурм дворца, — сказал инквизитору епископ, не заботясь о том, что их слышат. — Чего вам еще надо? У вас есть данные следствия и имущество обвиняемого. Объявите Эстаньола еретиком, и он всю жизнь будет вынужден спасаться бегством.

Советники и старшина бастайшейразвернулись и направились к выходу. Солдаты, стоявшие на страже у дверей, смотрели на них, не скрывая страха. Гилльема интересовало только одно: разговор между епископом и инквизитором. Тем временем Арнау оставался в центре зала рядом с Франсеской и вызывающе смотрел на Эймерика.

— Забирайте его! — сдался в конце концов инквизитор.

Сначала площадь, а затем и прилегающие к ней улицы разразились победными возгласами, когда советники показались в дверях дворца вместе с Арнау. Франсеска еле передвигала ноги, идя вслед за ними.

Воспользовавшись тем, что все забыли о старухе, Арнау взял ее за руку и вытолкал из зала заседания. Однако затем он отпустил ее, так как должен был идти за советниками. Николау, застыв у своего длинного стола, смотрел на него, не обращая внимания на шквал камней, влетавших через окно. Один из них попал ему в левую руку, но инквизитор даже не пошевелился. Все остальные члены трибунала отошли подальше от фасадной стены, на которую изливалась вся неистовая ярость ополчения.

Арнау остановился возле двери, несмотря на протесты советников, которые его поторапливали.

Гилльем.

Мавр подошел, обнял его за плечи и поцеловал.

— Иди с ними, Арнау. На площади тебя ждут Мар и твой брат. Мне еще нужно здесь кое-что сделать. Потом я найду тебя.

Несмотря на попытки советников прикрыть собой Арнау, люди бросились к нему, как только он ступил на площадь. Его обнимали, похлопывали по плечу, поздравляли. Улыбающиеся лица горожан мелькали перед ними нескончаемой чередой. Барселонцы не пожелали отойти в сторону, чтобы освободить дорогу советникам, и что-то кричали в поддержку Арнау.

Напор людей был такой силы, что группа из пяти советников и старшины бастайшей сАрнау в центре с трудом продвигалась вперед. Голоса людей оглушали Арнау. Путь от дворца епископа показался ему бесконечным. Ослабевшие в тюрьме ноги начали подгибаться, и Арнау, посмотрев вверх, смог лишь увидеть море арбалетов, мечей, кинжалов. Устремленные к небу, они то поднимались, то опускались под аккомпанемент голосов ликующего ополчения: вверх-вниз, вверх-вниз… Не успев опереться на советников, он начал падать и в этот миг заметил среди множества знамен и оружия маленькую каменную статую, раскачивающуюся вместе с мечами и арбалетами горожан.

К нему вернулся Гилльем, и Святая Дева снова улыбалась ему. Арнау закрыл глаза и дал себя взять на руки тем, кто шел рядом.

Ни Мар, ни Аледис, ни Жоану не удалось приблизиться к Арнау, как они ни старались, расталкивая людей.