Собор под звездами

-Вот поэтому вы, воины и нужны, - сказал священник. – Я ненавижу войну, ненавижу смерть… Но если безумие не остановить – мир уничтожит сам себя… Бог разрешает защищать и защищаться. Я не могу представить мир, где победили бы варвары, заставляющие отказаться от благочестия и целомудрия и жить, подобно животным, лишь наслаждаясь пороками… Лучше самая мучительная смерть, чем такая жизнь… Идет бесконечная борьба между духовным и телесным… И если победит телесное, история этого мира закончиться, как грустная книга с печальным концом…

-Плохо дело, - перебил его поручик, с тревогой вглядываясь в быстро сгущающиеся сумерки. – Сейчас подадут приказ отступать… А ночью к туркам придет подкрепление и мы окажемся у разбитого корыта. И сегодняшние жертвы будут напрасными, и новые атаки тысячи жизней унесут… Будет как с Плевной…  Сколько жизней загубим… Нельзя… Эх, была ни была! Ну-ка, Морозов, прикрой!

 Поручик встал во весь рост и крикнул:

-Ребята! Последние шаги остались!

 Морозов выстрелил и по насыпи покатилась красная феска.

- Один рывок – и все закончено!

 Еще выстрел – и чей-то звериный вой в отдалении…

-За мной! Все ра…

 Турецкая пуля все же нашла поручика. Он грузно откинулся на спину – вместо лица было кровавое месиво.

 Священник положил на него руку, что-то шепча.

-Их слишком много, - виновато сказал Морозов. – Уже не боятся… Чуют: подкрепление скоро… эх, ваш бродь… Что теперь делать, отче?

 Священник беззвучно молился.

-Последнего офицера убили, - приглушенно послышалось вдали. - Командиров нет…

-Что делать-то будем, братцы?

-Ждать!

-Чего ждать? Луны? Отступать пора… Командиров нет – отходим!

 Священник закончил молитву, достал из сумки напрестольный крест и поднялся во весь рост.

-Вот ваш Командир! – громко сказал он, вздымая распятие с изображением Христа. – И ныне и во веки!

 И медленно пошел вперед.

-Куда, отче?! – заорал Морозов и тут же, с колена, уже не таясь, принялся палить куда-то вверх, в едва заметные в вечернем сумраке укрепления.

 Священник шел вперед неторопливым, выдержанным шагом, как шел когда-то в Царские врата… Вокруг, словно злые пчелы, жужжали османские пули. Сильный удар сотряс руку – пуля ударила в распятие. Вторая царапнула бок…

 Дойдя до земляного вала, он встал на первую ступеньку, вырытую солдатами, и так же неторопливо начал пониматься по склону. Стрельба с обоих сторон стояла оглушительная…

 У какого-то турка не выдержали нервы: с визгом он бросился вниз, направив пику в грудь священника… Удар солдатского штыка отбросил ее и тут же приклад ружья с тошнотворным хрустом впечатался в висок врага. Спасший священника солдат пробежал пару шагов вперед и пал, изрешеченный пулями. Турки бросились вниз толпой. Уже свыкшиеся с мыслью о конце боя, ожидавшие подхода помощи из Плевны, они прекрасно видели – кто повел солдат в эту атаку и всеми силами старались добраться до него… Но идущего вперед батюшку уже обегали, обгоняли, устремившиеся за ним солдаты. Отбивали штыки, ятаганы, пики, закрывая своими телами священника, словно полковое знамя, клином входя в турецкие ряды…

… И завязалась рукопашная схватка. Схватка страшная, беспощадная, выигрышем в которой был один приз – жизнь…

…Диакон нашел отца Василия лишь утром. В рассеивающемся тумане священник шел вдоль выложенных в одну шеренгу тел и читал молитву. Голова его была перевязана чем-то белым, в рясе отчетливо различимы дыра от скользивших рядом пуль и ятаганов, на лице – запекшаяся кровь – шрам от пули он будет носить на своем лице до последних дней…

 Отец Иосиф остановился, с трудом сглатывая подступивший к горлу ком.

- Главное – жив, - сказал сидевший неподалеку, на вязанке хвороста, солдат. – Я, признаться, уже и не чаял…

- А ты, братец, кто будешь?

- Иван я, Морозов… Я его перевязал. Потом тела переносили, - солдат достал трубку и кисет, неторопливо набил ее табаком, прикурил. – Вишь, какая знатная вещь, - похвастался он, - Англицкая спичка… Трофей… Хорошо турок англичане снабжали… Оружие, припасы… Не помогло…

-Как он? – спросил диакон.

- Я перевязал бок и ногу, - сказал солдат. – Бок – ничего, заживет… А вот ногу врачу показать надо…

-Опять выхаживать, - вздохнул диакон. – Заштопывал-заштопывал, а он все вперед лезет… У всех священники как священники, а у меня… решето какое-то…

- Славный батюшка, - согласился Морозов. – Ты мне вот что скажи… Он ведь, вроде, темный волос имел? Нет?

- Ну… вроде того… А что?

-Как убиенных-то носит закончили, смотрю – а у него седины на пол головы…А вроде не старый еще… Хотя после такого… С крестом против ружей и ятаганов… Оно, конечно…