Собор Парижской Богоматери

­ Прибавим шагу, дамуазель. Майетта, ­ говорила, обращаясь к провинциалке, самая младшая и самая толстая из них. ­ Боюсь, как бы нам не опоздать; в Шатле сказали, что его сейчас же поведут к позорному столбу.

­ Да будет вам, дамуазель Ударда Мюнье! ­ возражала другая парижанка. ­ Ведь он же целых два часа будет привязан к позорному столбу. Времени у нас достаточно. Вы когда-нибудь видели такого рода наказания, дорогая Майетта?

­ Видела, ­ ответила провинциалка, ­ в Реймсе.

­ Могу себе представить, что такое ваш реймский позорный столб! Какая-нибудь жалкая клетка, в которой крутят одних мужиков. Эка невидаль!

­ Одних мужиков! ­ воскликнула Майетта. ­ Это на Суконном-то рынке! В Реймсе! Да там можно увидеть удивительных преступников, даже таких, которые убивали мать или отца! Мужиков! За кого вы нас принимаете, Жервеза?

Очевидно, провинциалка готова была яростно вступиться за честь реймского позорного столба. К счастью, благоразумная дамуазель Ударда Мюнье успела вовремя направить разговор по иному руслу.

­ Кстати, дамуазель Майетта, что вы скажете о наших фландрских послах? Видели вы когда-нибудь подобное великолепие в Реймсе?

­ Сознаюсь, ­ ответила Майетта, ­ что таких фламандцев можно увидать только в Париже.

­ А вы заметили того рослого посла, который назвал себя чулочником? спросила Ударда.

­ Да, ­ ответила Майетта, ­ это настоящий Сатурн.

­ А того толстяка, у которого ­ лицо похоже на голое брюхо? -продолжала Жервеза. ­ А того низенького, с маленькими глазками и красными веками без ресниц, зазубренными, точно лист чертополоха?

­ Самое красивое ­ это их лошади, убранные по фламандской моде, -заявила Ударда.

­ О, моя милая, ­ перебила ее провинциалка Майетта, чувствуя на этот раз свое превосходство, ­ а что бы вы сказали, если бы вам довелось увидеть в шестьдесят первом году, восемнадцать лет тому назад, в Реймсе, во время коронации, коней принцев и королевской свиты? Попоны и чепраки всех сортов: одни из" дамасского сукна, из тонкой золотой парчи; подбитой соболями; другие ­ бархатные, подбитые горностаем; третьи ­ все в драгоценных украшениях, увешанные тяжелыми золотыми и серебряными кистями! А каких денег все это стоило! А красавцы пажи, которые сидели верхом!

­ Все может быть, ­ сухо заметила дамуазель Ударда, ­ но у фламандцев прекрасные лошади, и в честь посольства купеческий старшина дал блестящий ужин в городской ратуше, а за столом подавали засахаренные сласти, коричное вино, конфеты и разные разности.

­ Что вы рассказываете, соседка? ­ воскликнула Жервеза. ­ Да ведь фламандцы ужинали у кардинала, в Малом Бурбонском дворце!

­ Нет, в городской ратуше!

­ Да нет же, в Малом Бурбонском дворце!

­ Нет, в городской ратуше, ­ со злостью возразила Ударда. ­ Еще доктор Скурабль обратился к ним с речью на латинском языке, которою они остались очень довольны. Мне рассказывал об этом мой муж, а он библиотекарь.

­ Нет, в Малом Бурбонском дворце, ­ упорствовала Жервеза. ­ Еще эконом кардинала выставил им двенадцать двойных кварт белого, розового и красного вина, настоянного на корице, двадцать четыре ларчика двойных золоченых лионских марципанов, столько же свечей весом в два фунта каждая и полдюжины двухведерных бочонков белого и розового боннского вина, самого лучшего, какое только можно было найти. Против этого-то, надеюсь, вы возражать не станете? Мне все известно от моего мужа, ­ он пятидесятник в городском совете общинных старост. Он еще нынче утром сравнивал фландрских послов с послами отца Жеана и императора Трапезундского; они приезжали из Месопотамии в Париж при покойном короле, и в ушах у них были кольца.

­ А все-таки они ужинали в городской ратуше, ­ ничуть не смущаясь пространными доводами Жервезы, возразила Ударда, ­ и там подавали такое количество жаркого и сластей, какого никогда еще не видели!

­ А я вам говорю, что они ужинали в Малом Бурбонском дворце, но прислуживал им Ле Сек из городской стражи, и вот это-то вас и сбивает с толку.

­ В ратуше, говорят вам!

­ В Малом Бурбонском, милочка! Я даже знаю, что слово «Надежда» над главным входом было иллюминировано цветными фонариками.

­ В городской ратуше! В городской ратуше! И Гюсон-ле-Вуар играл там на флейте!

­ А я говорю, что нет!

­ А я говорю, что да!

­ А я говорю, что нет!

Толстая добродушная Ударда не собиралась уступать. Их головным уборам уже грозила опасность, но в эту минуту Майетта воскликнула:

­ Глядите: сколько народу столпилось там, в конце моста! Они на что-то смотрят.

­ Правда, ­ сказала Жервеза, ­ я слышу бубен. Должно быть, это малютка Смеральда выделывает свои штучки с козой. Скорей, скорей, Майетта, прибавьте шагу и поторопите вашего мальчугана. Вы приехали сюда, чтобы поглядеть на диковинки Парижа. Вчера вы видели фламандцев, нынче нужно поглядеть на цыганку.

­ На цыганку! ­ воскликнула Майетта, круто поворачивая назад и крепко сжимая ручонку сына. ­ Боже меня избави! Она украдет у меня ребенка! Бежим, Эсташ!