Собор без крестов

— Теперь мне понятно, откуда у тебя появилось предубеждение к Регите. Между прочим, под нее

подкладывал клинья сын миллионера с целью жениться на ней, а она дала ему отворот поворот, предпочла ему

нашего сына...

— Что же здесь непонятного, если наш сын красивее всех, — впервые улыбнувшись, пояснила она ему.

— Здесь с тобой я уж спорить не буду, — тоже улыбаясь, согласился с ней Лесник.

Для каждого родителя его ребенок самый лучший и красивый, а поэтому и в данном случае такое мнение в

отношении их сына было не исключением.

— Чего ты не возникала и не ревновала Антона к Наташе, когда он женился на ней?

— Кумовья — люди нашего круга, против их дочки, которую я знаю с пеленок, у меня никаких претензий не

могло быть.

— И ты ее даже не ревнуешь к Антону? — хитро улыбнувшись, спросил он ее.

— Честно сказать, тоже ревную, но не так, как эту прилипчивую американку к нашему Костику. — Помолчав, она неожиданно спросила: — Ты мне зубы не заговаривай, а лучше скажи: где и как ты намерен поговорить с

подругой сына? Не думаешь ли ты, что Константин согласится привести ее к тебе на смотрины домой?

— С его противным характером да стеснительностью на такой шаг рассчитывать не приходится, высказал он

свое соображение. — Но можешь быть спокойна, мой разговор с Регитой в любом случае состоится завтра, —

заверил он ее.

— А как ты это сделаешь? — заинтересованно спросила она.

— Не забивай дурным свою голову, тем более чужими заботами, — уклончиво ответил он ей.

Глава 8

Предварительно созвонившись с мистером Корвином Фостером, договорившись с ним о встрече, Лесник на

следующее утро встретился с ним на стоянке транспортных средств, находящейся рядом с офисом фирмы

Фостера. Оживленно разговаривая между собой, испытывая взаимную симпатию, они поднялись в здание

фирмы. Лесник прошел мимо Региты, сидевшей в прихожей кабинета своего шефа, ответил на ее приветствие и, пропускаемый Фостером, зашел в его кабинет. Там Лесник поведал своему другу о романе старшего сына

Константина с Регитой.

По-видимому, Фостер уже знал об этом и без его сообщения, так как новость его воспринял вполне спокойно.

Выслушав Лесника, с безразличием в голосе поинтересовался:

— И что ты намерен предпринять в связи с изложенным фактом?

— Пока ничего, но мне хочется побеседовать с твоим секретарем, чтобы иметь о ней свое мнение и уяснить, верно или нет сделал мой сын, выбирая Региту себе в жены. Не придется ли ему и нам сожалеть о принятом

решении.

— Разве можно за одну встречу с человеком сделать о нем правильный вывод? — скептически заметил

Фостер.

— Тебе легко умничать, — задумчиво произнес Лесник. — Если у тебя есть более путевая идея, я от нее не

откажусь, — предложил ему Лесник.

— Я в таких делах не подсказчик, — отмежевался от его забот Фостер.

Нисколько не обидевшись на него за такое отношение к своей проблеме, Лесник по-стариковски ворчливо

пробурчал:

— Если не знаешь, как поступить, то помоги мне осуществить мою идею.

— Куда я от тебя денусь, конечно помогу, — озабоченно заверил его Фостер. — Вразуми, что делать?

— Мне нужно, чтобы ты пригласил к себе в кабинет Региту. Пока я буду с ней беседовать, побудь вместо нее

в приемной и проследи, чтобы никто не помешал нашему разговору.

Выслушав его просьбу, Фостер, улыбнувшись, пошутил:

— До чего я дожил: хозяина кабинета просят закрыть дверь в его кабинет с другой стороны и всего лишь ради

того, чтобы мой друг побеседовал с какой-то секретаршей.

Оставшись один в кабинете, Лесник с забытым, но пробуждающимся чувством волнения подумал: «Черт

возьми, а сердце-то екает». Он увидел, как в медленно приоткрывшуюся дверь кабинета, как бы боясь, что та

может сейчас упасть и придавить посетительницу, протиснулась смущенная Регита. Ее лицо было бледным, старый рецидивист прочитал на нем испуг, чего видеть он не желал. Поднявшись с кресла, он поспешил к

девушке, тоже со смущенной улыбкой и растерянностью, но жизненный опыт помог ему артистично выйти из

такого сложного положения. Подойдя к Регите, он, осторожно полуобняв ее за плечи, сопровождая к креслу, на

которое был намерен посадить ее с отцовской доброжелательностью, проворковал с неожиданной для себя ди-

пломатической способностью:

— Дорогая мисс Регита, я папа Константина. Вы уж извините меня за такой неожиданный прием, но желание

познакомиться с вами побудило меня на организацию такой встречи.

Смущенная девушка что-то пролепетала невразумительное ему в ответ. Он не разобрал, что она сказала, но

понял, что Регита на него за устроенный спектакль не в обиде. Присев на край кресла, Регита быстро окинула

взглядом Лесника, стесняясь задерживать на нем глаза. Однако одного взгляда ей хватило, чтобы отметить

большую схожесть черт ее любимого с отцом.

Лесник, видя, что девушка стесняется на него смотреть, наоборот, удовлетворил свое любопытство, внимательно рассмотрев ее.

После непродолжительной заминки Лесник спросил ее:

— Вы не будете возражать, если я в беседе буду называть вас просто Регитой?

— Как вам будет угодно, мистер Гончаров-Шмаков, — ответила она.

— Называй меня просто Виктор Степанович, — предложил он ей в ответ.