Соблазниться на босса. Или нет?

— Не знаю, он меня в свои амурные дела не посвящает. — раздраженно отхлебываю горячий кофе, пытаясь скрыть раздражение, меня почему то, привела в гнев мысль, что у него есть девушка. Ммм, язык обожгла. Все из — за него!

— Ох, Алис он такой красавчик, харизматичный, — мечтательно вздыхает, — мне бы его внимание привлечь.

— Удачи! — что все по нему с ума сходят, прямо коллективное помешательство. Ну, да блондин, красавчик, богатый, улыбка, обалденная, только для других, мне он ее никогда не посвящает. Меня он просто бесит. Бесит я сказала! А я его, взаимно это у нас. Вечно придирается ко мне.

После обеда, подхожу к кабинету босса. Слышу, как он по громкой связи разговаривает.

— Лили, я не могу с ней работать. Что я за начальник такой, если секретаршу не могу уволить.

— Олег, я тебе говорила, что Алиса не прикосновенна. В фирме у тебя карт — бланш на все остальные действия. Что, она не справляется?

— Справляется — скрипит зубами, так, что мне из коридора слышно.

Отхожу от дверей. Выжить, значит, меня хочет. Ну такого удовольствия я ему не доставлю. Беру документы, и с гордым видом захожу в кабинет.

— Олег Романович, я вам документы на подпись принесла — берет наши руки соприкасаются, и меня как — будто ударяет током. Что это за фигня? Удивляюсь странной реакции тела.

Отработав смену, в центр за Лешей. Потом домой, готовка уборка, занятия. Каждый вечер занимаемся массажем и ЛФК. Леша их очень не любит.

У него спастика, ножки и ручки напряжены, но снимать ее нужно. Сделала массаж. Вот с ЛФК куда сложнее. Лешенька, так плакал, что у меня сердце кровью обливается. Но я должна быть непреклонна. Он будет ходить! Я должна быть сильной!

Сын засыпает под любимые сказки корзинка старой нянюшки.

А я всю ночь вертелась из стороны в сторону. Перед глазами всю ночь мелькал образ босса. И умом то я все понимаю, что ничего мне с ним не светит. Какие мужики? У меня ребенок им заниматься нужно, а меня в мечты потянуло. Просто бывает моменты накатывает как — то. Хочется почувствовать себя слабой, чтоб кто — то помогал решать мои проблемы. Или просто уснуть в объятьях крепких мужских рук и ни о чем не думать.

В субботу, вечером решили прогуляться. Спуститься по лестнице, для нас вообще проблема. Живем мы на третьем этаже. Пока несла Лешу на руках до коляски, запыхалась, как — будто пробежала марафон в десять километров.

Едем по парку. Мимо проходит девочка ровесница Леши:

— Мам, а он почему не ходит? Он больной? — тыкает в сына пальцем. Женщина повернулась и брезгливо посмотрела на Лешу.

— Усыплять таких надо. — пробурчала себе под нос.

Я, никогда к этому не привыкну. Мой Леша, самый красивый, умный, ласковый мальчик. Не нужно смотреть на него, как на урода. Предательские слезы, опять, застилают глаза. Всем рты не заткнешь.

Мой мир, это маленький островок боли, плавающий в океане равнодушия, прочитала на стене запись. Вот, не я одна такая. Нужно радоваться тому, что есть. На свете есть люди, которым хуже живется, чем нам.

В больнице с нами лежала женщина. У ее сына к тому, что он не ходит, началась эпилепсия. Ей даже в магазин сходить проблема, приступы частые. Так, что бессмысленно роптать на судьбу, а то она выкинет еще какой — нибудь фортель, чтоб я поняла, что сегодняшние проблемы ничто.

Звонок. Смотрю на телефон. Мой бывший муж, Ваня…

***

Вернуться.

Сегодня, моих друзей нет. Все разбежались по своим делам. Иду, размышляю о разговоре с Вероникой, моей лучшей подругой.

— Алиса, тебе восемнадцать, а ты еще девственница. — в моей компании я считаюсь старой девой.

Ника рассказывала о той вечеринке с ночевкой, на которую меня не пустила мама. Там, обе мои подруги: Вероника и Наташа лишились девственности.

— Вероника, ты любишь того парня? — спрашиваю, пристально глядя на подругу.

— Нет, конечно, просто это был интересный опыт. Я правда смеялась весь процесс. — закатывает глаза, и улыбается.

— Но, мне кажется нужны какие — то чувства.

— Ты, что с девятнадцатого века? Просто было интересно. А ты смотри, в девках не засиживайся.

Претендента у меня на эту роль нет. Никто не нравиться. Я даже не представляла, как это делается.

Семья у нас живет скромно. И компьютер роскошь. Есть старенький DVD плеер. На фильмах, где сцены заходили дальше поцелуев, я стыдливо закрывала глаза, краснея, как помидор. Мама всегда смеялась над моей реакцией.

Родители воспитывали меня в строгости. До четырнадцати лет, мне разрешали гулять только во дворе. Как — то я зашла за дерево, и мама не видела меня из окна. Была наказана на неделю. После я взбунтовала. Мои подруги подтрунивали надо мной. Получила наконец послабления в тоталитарном режиме.

— Мама, я дома. Захожу, и вижу в кресле сидит парень.

Моим любимым певцом был Энрике Иглесиас, а он так на него похож. Черные волосы с челкой, которая прямыми прядками спускалась на глаза, зачесал назад. Какие красивые, тонкие пальцы, такие называют музыкальными. Зеленные глаза, с черными густыми ресницами, с интересом смотрящие на меня. Аристократический нос, и губы не тонкие, не слишком толстые, идеально очерченные.