Соблазнительница

— Полагаю, это не повредит, — наконец произнесла она как бы про себя. — Лин — вдова, как вы, вероятно, знаете. Ее муж умер три года назад. Она была преданной женой, и с его кончиной что-то навсегда ушло из ее жизни.

— Мой носовой платок совсем новый, — озабоченно сказал я. — Вы не возражаете, если мои слезы польются прямо на ковер?

— Если только мне не придется вплавь выбираться отсюда, — усмехнулась она. — Догадываюсь, что это звучит банально, и сожалею об этом, но это правда. Единственное, что у нее осталось, — это Анжела. Она следила за ребенком как ястреб, а за Анжелой всегда нужно было следить — это была дикарка! К шестнадцати годам ее вышвырнули из четырех лучших школ страны. Школа в Швейцарии была последней надеждой. Затем ее выгнали и оттуда.

— Итак, она вернулась домой, встретила Рикки Уиллиса и отправилась с ним неведомо куда, — сказал я.

— У Лин были планы относительно дочери, — спокойно продолжала мисс Брент. — Колледж, первый выход в свет. Такие же планы, как у других матерей. Только у Лин был другой масштаб. Высшее общество — сложный организм, лейтенант, но, имея состояние и престиж, Лин могла ввести Анжелу в любой дом. Она планировала ее выход в свет. Она представляла себе это так: год или два — это не имело значения — Анжела проведет в колледже. Потом она станет появляться в лучших домах как блистательная дочь миссис Джофри Саммерс, и начнется стремительное завоевание ею нью-йоркского высшего света. Кульминацией должен был стать ее брак с подходящим холостяком — английским аристократом или перспективным дипломатом.

— А все закончилось певцом из ночного клуба Гринвич-Виллидж, — подытожил я. — Могу понять миссис Джофри Саммерс, оказавшуюся у разбитого корыта, но все же официально установленный факт изнасилования — крайность, не правда ли?

Мисс Брент внезапно снова улыбнулась:

— Вы не понимаете морали богатых, лейтенант!

— Зовите меня Эл, — попросил я. — Знаете ли, дружба дороже любого клиента.

— Хорошо, Эл, — сказала она. — Меня зовут Илона, но мой клиент мне дороже всего.

— Итак, вы рассказывали мне о морали богатых, Илона, — напомнил я. — Для парня, не державшего в руках более тысячи баксов, это завораживающе интересно.

— Анжела владеет некоторой суммой, — продолжала Илона. — Что-то около трех миллионов долларов. Но она не получит их до двадцати одного года. В данный момент она, как несовершеннолетняя, находится под опекой матери. Юридически и практически она имеет двести долларов в месяц, которые дает ей Лин, — и ничего больше. Лин в отчаянии, Эл. Это ее последний шанс. И если она им не воспользуется, то потеряет дочь. Поэтому она считает, что единственный способ заставить Анжелу прислушаться к голосу разума, — это как следует напугать ее. Чтобы она никогда больше не посмела даже спорить с матерью.

— А публикации в прессе? Скандал, сенсация? — поинтересовался я.

Илона пожала плечами, и мне на душу пролился бальзам, когда я увидел, как упруго поднялись ее груди под шелковой блузкой.

— Все просчитано! Собственная репутация Лин непоколебима. Она считает, что в худшем случае скандал не продлится дольше недели. Через полгода вся эта история даже придаст Анжеле романтический ореол. В высшем обществе только от двух грехов не отмоешься: от неравного брака и, что еще хуже, от потери денег!

Я зажег сигарету, обдумывая услышанное. Тут был свой извращенный смысл, как, скажем, в дебатах в ООН.

— Хорошо, — сказал я. — Получив сведения о сбежавшей дочери и ее дружка, она кидается в погоню, прихватив адвоката. Но зачем тащить еще и деверя?

— Хиллари? Со смертью брата он стал главным мужчиной в семье. Он дает Лин финансовые советы, управляет недвижимостью и все такое. Лин полагает, что в кризисной ситуации он должен быть рядом.

— Но ведь она не прислушивается к его советам, если судить по ее поведению утром.

— Она не прислушивается и к моим словам, — согласилась Илона. — Когда Лин хочет, она может быть очень решительной женщиной. Представьте себе ее состояние: иметь больше денег, чем требуется, чтобы купить все, — и столкнуться с ситуацией, когда от денег никакого проку!

— Я знаю только одно место, где от денег нет проку, — это Лас-Вегас, — заметил я. — Много у вас денег или мало — проигрывать одинаково обидно.

— Итак, — сказала она, улыбаясь, — вы получили достаточное представление о подоплеке?

— Почти, — сказал я. — Осталось выяснить кое-что о частном детективе Марвине. Чья была идея нанять его — ваша или миссис Саммерс?

— Это была идея Хиллари, — сказала Илона. — Он знал Марвина, говорил, что это способный и осторожный сыщик. Я никогда его не видела и почти уверена, Лин — тоже.

— Большое спасибо, — сказал я, поднимаясь. — Вы мне очень помогли.

— Я получила удовольствие от беседы с вами. — Она встала и проводила меня до двери. — Я думала, что Пайн-Сити — унылый городишко, но теперь мне кажется, это не так.

— Я вам обещаю, что вы получите новые доказательства этого, — заверил я ее. — Кстати, как себя чувствует миссис Саммерс? Она довольно тяжело отреагировала на весть об убийстве.