Соблазнитель из Канады

Дождь почти перестал, но за двое суток, что он лил, река здорово поднялась. Коричневая от водорослей и торфяных примесей масса воды лениво перекатывала мутные волны, которые показались Нелл больше обычных. Послышалось глухое ворчание, похожее на раскаты грома, но грозы не было, и Нелл забеспокоилась. Чем дальше она продвигалась, тем громче становился непонятный звук, он разносился по реке и, усиленный многократным эхом, обступал Нелл со всех сторон. Ей стало казаться, что таким ревом предупреждает о своем появлении потревоженный неведомый и небывалый зверь или так могло реветь миллионоголовое стадо разъяренных быков. Испуганная и оглушенная, Нелл закрывала уши руками, надеясь, что вот сейчас все стихнет. Но шум неумолимо нарастал, становясь все более угрожающим, и она бросилась бежать вверх по реке — туда, куда мог отправиться Кайл, и... туда, откуда доносился страшный в своей непонятности звук. Почти размытая дождем тропинка делала поворот вслед за рекой, и Нелл, повернув, увидела, к счастью довольно далеко, расщепленный надвое каменистый холм, изрыгающий ленивый поток, в котором густо перемешались камни и обломки деревьев. К счастью, он полз в противоположную сторону, но там, где он однажды пересекся с тропой, образовался каменный завал, и торчали из застывающих грязевых болотцев вывернутые корни... Один из бурых ручьев устремился-таки в реку, и та, сопротивляясь его вторжению, дыбилась и пенилась, закручивая угодившие в нее валуны.

Кайл...Где же Кайл?

Нелл лихорадочно оглядывалась по сторонам, тщетно ища среди окружавших ее коричневого, серого и черного цветов желтое пятно. Она не переставала звать Кайла, но близкие скалы-пересмешницы возвращали ей лишь отчаянный собственный голос.

Ничего с ним не случилось.Не может и не должно. Только не с ним! И Нелл помчалась обратно, твердя себе, что Кайл давным-давно благополучно добрался до дому, и молясь, чтобы так оно и было. Задыхаясь на бегу, она уже зналапро себя, что любит его. Мери права: любить — это не хотеть жить, когда другой мертв. И если Кайл... Нет, с ним все будет в порядке. Ведь она его любит!

В боку будто игла засела, воздух, жадно вдыхаемый открытым ртом, царапал глотку и легкие, непослушные ноги как свинцом налились...

Она ввалилась в кухню, распахнув дверь всей тяжестью тела. Элси, как всегда, хлопотала у плиты. Конрад, сидя за столом, читал газету. Кайл, живой и здоровый, облокотившись на каминную полку, потягивал кофе из нарядной массивной кружки. Он почему-то не снял ни желтый дождевик, ни высокие сапоги, и Элси не ругала его за мокрые следы на чистом полу.

Нелл показалось, что комната вдруг завертелась, закружилась, как детская карусель; пол поплыл под ногами, и она ухватилась за косяк, но это не помогло, и последнее, что ей запомнилось, — стремительно приближающийся серо-голубой узор линолеума... Кайл отбросил кружку в сторону, метнулся к ней и успел подхватить Нелл прежде, чем она осела на пол.

— Нелл, очнись, что с тобой?

Не имея сил отвечать, она схватилась за его запястье, как утопающий за соломинку, и все смотрела, смотрела в тревожные родные глаза...

— Я люблю тебя, Кайл.

Глаза подернулись удивлением и болью, лицо напряглось.

— Кажется, ты бредишь.

— Да нет же, я знаю, что говорю, и я люблю тебя. Я так ясно это поняла, когда испугалась, что ты погиб...

— Погиб? — недоуменно повторил он.

— Оползень, — сказала она.

— Оползень? — до него никак не доходил смысл ее слов.

— Разве вы не слышали? — удивилась она.

— Конрад слушал радио, — растерянно сказал он.

— Если бы кто-нибудь нас услышал, решил бы, что мы оба бредим, — нервно рассмеялась Нелл. Она осторожно коснулась его щеки, уколола ладонь о щетину и снова засмеялась — на этот раз с облегчением: у призраков не бывает щетины... — Конрад сказал мне, что ты ушел к реке, — объясняла она, устраиваясь поудобнее в его руках. — Я пошла тебя искать и вдруг услышала жуткий шум. — Она передернула плечами. — Оползень, он столько дел там натворил... Я стала звать тебя, а ты не откликался, и мне сделалось страшно, что ты можешь оказаться под этой грудой камней и грязи. Я испугалась, что тебя больше нет, и тогда-то поняла, что люблю тебя.— Она перевела дух после долгой речи. — Но, может быть, уже поздно и ты передумал? — Синие глаза вспыхнули новым страхом. — О, Кайл, я так тебя люблю! Вчера я сморозила кошмарную глупость, но не передумывай, пожалуйста...

Кайл не сводил с нее глаз, и этот взгляд возвращал ей надежду и жизнь.

— Ты всерьез полагаешь, что я мог бы тебя разлюбить? — Он прижал Нелл к себе. — Почему я, по-твоему, не снимаю дождевик? Я как раз собирался идти за тобой. — Он баюкал ее как маленькую. — Послушай, может, отпустишь уже мою руку? Кровообращение нарушится.

— Я хотела убедиться, что ты жив. Ох, Кайл, я так испугалась!

— Сладкая моя, — нежно проговорил он, снова целуя ожившие губы,