Соблазнитель душ

— Как во Вьетнаме, — насупился Джо. — Отгородимся тремя рядами колючей проволоки. Глядишь, в одном он да запутается.

— Будем надеяться.

— У меня есть идея получше. Давай я положу пластиковый гостинец под сиденье его длинного катафалка. Бум — и все дела. А уж внутренности его мы отскребем.

Пастырь расхохотался.

— Ты не меняешься Джо. А тебе надо бы помнить, что теперь ты слуга Господа. Его слуги так не поступают.

— Хорошо. Предложи что-нибудь получше.

— Давай позаботимся о себе, а с ним пусть разбираются небеса.

— Аминь. Но теперь скажи, что нам делать.

— Во-первых, закрой дверь. Я не хочу, чтобы к нам кто-нибудь зашел.

Ленч им подали в библиотеке его квартиры. Пастырь подождал, пока Джо закроет дверь и вернется к столу. Затем поднялся и сдвинул настенную панель, за которой находился сейф. Быстро повернул диск в нужное положение, открыл дверцу, достал какие-то бумаги, закрыл сейф, поставил панель на место, снова сел. Бумаги он протянул через стол Беверли.

— Узнаешь?

Она кивнула.

— Давным-давно мы решили приготовиться к непредвиденным обстоятельствам. Как показали последние события, не зря.

Беверли вновь кивнула.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — не выдержал Джо.

Пастырь посмотрел на него.

— Я хочу отдать Дом Господний объединенным с ним церквям.

Джо чуть не упал со стула.

— Теперь я знаю, что ты чокнулся. Ты же отдаешь пятьдесят миллионов долларов. А то и больше.

— Мне деньги не нужны. Я хочу, чтобы каждая церковь, которая получит свою долю, преобразовала ее в фонд для помощи неимущим.

— Какой прок тебе от этого?

— Если все пройдет, как я и задумал, у меня останется только то, что было в начале пути. То есть ничего.

Джо печально покачал головой.

— Пастырь, Пастырь, ты тоже не изменился. Здравого смысла после нашей первой встречи во Вьетнаме у тебя не прибавилось.

Пастырь повернулся к Беверли.

— Работа предстоит большая. Сначала надо отдать деньги церквям. Потом создать для каждой фонд, который получит долю акций Дома Господнего. Думаю, ты знаешь, как это делается.

— Да, — кивнула Беверли. — С этого счета мы переведем деньги церквям. Разумеется, анонимно. Одновременно церковный фонд вернет деньги нам в обмен на акции.

— Совершенно верно.

— А что ты будешь делать с деньгами? Они же вернутся к тебе.

— Положи их в банк на имя моих детей. Попечителем пусть будет их мать. Я хочу, чтобы часть денег взяли вы с Джо. Договариваться с церквями придется тебе, — это уже относилось к Джо. — Думаю, особых проблем у тебя не возникнет.

— Каких проблем? — Джо рассмеялся. — Они примут меня за Санта-Клауса, узнав, что получат такие деньги.

— Это еще не все. Я хочу, чтобы все документы были подписаны, заверены и отосланы в банк до крестового похода.

— Жесткие сроки, — покачала головой Беверли. — Чтобы уложиться в три месяца, нам с Джо придется забросить все другие дела.

— Совершенно верно. — Пастырь посмотрел на нее, потом на Джо. — Но вы справитесь?

Беверли и Джо переглянулись.

— Справимся, — ответил Джо за двоих.

Пастырь улыбнулся.

— Хорошо.

Внезапно из глаз Беверли покатились слезы, она вскочила, обежала стол, прильнула к Пастырю. Поцеловала его в щеку.

— Ты же знаешь, что мы любим тебя, Пастырь.

Подошел Джо, обнял их обоих.

— Совершенно верно, сумасшедший ты наш, — от волнения голос у него сел. — Мы и вправду любим тебя. Но скажи мне, зачем? Почему ты отдаешь все, что имеешь. Никто этого не оценит, благодарности ты не дождешься.

Пастырь чувствовал тепло их любви. И у него на глаза навернулись слезы. Он хотел, чтобы они его поняли.

— Помните наши странствия по стране, когда мы спорили сколько отдавать денег местным церквям? — ответа ждать он не стал. — Разве вы не видите? Ситуация та же самая. Мы лишь возвращаем церквям деньги, которые принадлежат им по праву.

Маркус ждал в комнате для гостей, когда Пастырь вернулся с ленча.

— Я подготовил интересующие вас цифры.

— Пойдемте ко мне. — Пастырь знаком пригласил его в кабинет, закрыл дверь, прошел за стол, всмотрелся в лицо Маркуса. — Все плохо, не так ли?

— Мы понесли урон. Обычно мы теряем на второй половине передачи десять процентов зрителей, а тут их число упало на двадцать три процента. Хотите услышать данные по регионам?

Пастырь кивнул.

Маркус достал исписанный лист.

— Начнем с самого худшего. Юг: обычные потери — пять процентов, в последнее воскресенье — сорок шесть. Юго-запад: обычно — пятнадцать процентов, на этот раз — тридцать семь. Средний запад — два процента и тридцать один. Калифорния — два процента и двадцать. Атлантическое побережье — семь и девятнадцать. Северо-восток — пятнадцать и семнадцать. Единственные светлые пятна — крупные города. Филадельфия, Нью-Йорк, Бостон, Детройт, Чикаго и Лос-Анджелес прибавки в потерях не дали, а в Чикаго и Детройте число зрителей во второй половине передачи даже немного возросло.