Соблазнитель

— Продолжай так извиваться, у меня от этого встает. Мне бы следовало развернуть тебя и любоваться твоими милыми глазками, когда наполню твою… — он схватил меня за голову и ударил ею об стол. Повернув ее, он прижал мое ухо к поверхности стола, накрыв другую сторону моего лица своей большой ладонью. — Я сказал тебе оставаться на месте, ты, гребаный маленький сученыш. Я пытался быть с тобой милым, но мы оба знаем, что ты этого хочешь. Ты всегда хотел моего внимания, и теперь ты его получишь.

Из-за давления на мою челюсть я не мог протестовать.

— Помнишь того паренька Бен Гура? Раньше он был моим маленьким развлечением, но этот говнюк совершил ошибку, укусив меня.

Мое сердце и так билось слишком быстро, но оно ускорилось, когда я вспомнила Бена. Он был одним из самых старших детей, когда я начал ходить в школу, и он тоже погиб в результате несчастного случая. Мои ноздри раздувались слишком быстро, пытаясь дышать, и я закричал, издав лишь приглушенные звуки.

Навалившись грудью мне на спину, Джонсон руками расстегнул собственные штаны. Что-то твердое уперлось мне в задницу.

— Нет, — завопил я и заплакал в панике. — Ты можешь меня порезать, только не это.

— О, я еще как тебя порежу, я всегда клеймлю своих маленьких сучек.

Раздвинув мои ягодицы руками, Джонсон застонал и запыхтел. Но я сжал свою задницу так крепко, как только мог, закричав во все горло.

Глава 19

Компромиссы

Афина

Это была третья ночь Финна в моем доме, и с ним снова было нелегко.

— Я не буду спать рядом с Хансом, — сказал он и скрестил руки на груди. Мы были в моей спальне наверху, и Финн только что вышел из ванной. — Почему я не могу спать рядом с тобой, как в предыдущие ночи? — спросил он.

— Потому что не тебе это решать, к тому же ты задеваешь чувства Ханса.

Ханс опустил взгляд, переминаясь с ноги на ногу.

— Ханс, мне жаль ранить твои хрупкие чувства, но я сплю с Афиной, так что тебе лучше спуститься вниз, — выдал Финн.

— Хорошо, — сказал Ханс и поспешил спуститься по лестнице, как будто все это время только и ждал повода.

Я повернулась к Финну, одарив его колким взглядом.

— Не ты устанавливаешь здесь правила.

— Послушай, милая. — Он поднял обе руки. — Хватит. Ты уходишь на ужин без меня, заставляешь меня сесть и написать тридцать вещей, за которые я благодарен. А потом приносишь мне салат, которым я не стал бы кормить даже собственную козу.

Я вздохнула.

— У тебя нет козы, а салат из гречневой крупы был очень вкусным и полезным.

— Дело в том, — произнес Финн и насупил брови, — что ты, таким образом, лишь отталкиваешь мужчину, а с тем, как ты цеплялась за меня прошлой ночью, я не собираюсь рисковать с Хансом.

— Он не тронет тебя, — тихо заверила я и подошла, чтобы закрыть дверь, надеясь пощадить чувства Ханса.

— Ты не знаешь этого наверняка, — произнес Финн. — Все вы, жители Родины, слишком изнеженные, а я не хочу спать с открытым глазом.

— Чего именно ты боишься? — спросила я.

— Ничего, я просто не заинтересован в том, чтобы делить постель с другим мужиком, вот и все.

Сначала я думала, что Финн говорил так, потому что надеялся на физическую близость со мной. Но в тоне его голоса было что-то такое, что пробудило во мне защитные инстинкты.

— С тобой случилось что-то плохое? — спросила я.

— Нет, — ответил Финн и посмотрел на меня тяжелым взглядом. — Я не собираюсь это обсуждать. Либо я буду спать рядом с тобой в кровати, либо я буду спать на полу.

— Ты позволишь мне тебя связать? — осторожно спросила я.

— Нет! Категорически!

— Но…

Финн покачал головой.

— Да ладно, Афина, если бы я собирался взять тебя силой, я бы сделал это дома, но я этого не сделал, так?

— Нет, но… — я прикусила губу и нахмурила брови, но Финн уже забирался в постель.

— Я принял решение, — сказал он. — Я буду спать здесь. Срок моего предложения спать на полу истек.

«Выбирай свои сражения», — напомнила я себе и пошла в ванную, чтобы сделать дыхательные упражнения. Только они работали не так, как обычно, во мне чувствовалась незнакомая нервная энергия. Финн был властным и доминирующим до крайности, но я больше не могла себе лгать. Я была очарована им, плюс ко всему мне было любопытно, что он скрывал.

Иногда, когда мы спорили, я замечала, что мое тело покалывает от ощущений, которым я не могла дать определения. Да, было раздражение, но также тепло и что-то еще, что я классифицировала как чувство заинтригованности, хотя у меня было подозрение, что это могло быть что-то иное. С упрямой решимостью я отказывалась исследовать свои чувства к Финну в тот момент.

«Не влюбляйся в меня, — прозвенели у меня в голове слова Финна, и, посмотрев в зеркало, я вздернула подбородок. — С этим человеком что-то случилось, и я собираюсь помочь ему исцелиться, даже если моя помощь будет минимальна».

— Почему ты так долго? — спросил Финн, когда я вышла из ванной. — Если ты «пустила шептуна», тебе лучше закрыть дверь.