Соблазнитель

— Верно. Мне просто нравится само слово, оно подразумевает некий божественный женский разум.

— А, — улыбнулся я. — Тогда мудрому человеку остается прикусить язык.

Глаза Афины смягчились, а ее улыбка стала шире.

— Ты никогда не сдаешься, зачем начинать сейчас?

Я посмотрел на нее с вопросом во взгляде, чтобы убедиться, что она говорит серьезно.

— Поверь мне, Финн, я справлюсь с твоими шуточками.

— А с моей руганью ты тоже справишься? — спросил я, приподняв брови.

Она наклонила голову сначала в одну, потом в другую сторону.

— В некоторых случаях. Как насчет компромисса? Я разрешу тебе ругаться во время секса, все равно ты, похоже, не сможешь себя сдерживать. — Она выглядела довольной собой. Я рассмеялся и покачал головой.

— Ты мне разрешишь? По всей видимости, ты не понимаешь, любовь моя. Когда мы вернемся на мельницу, все будет совсем по-другому. Твои пять дней контроля надо мной закончились, я свободный мужчина. Мы не спрашиваем разрешения, а берем то, что хотим.

— Вижу, мне нужно еще кое в чем тебя укротить, — рассмеялась она.

— Удачи с этим, — ухмыльнулся я и прикусил ее нижнюю губу. — Кстати, для протокола, ты назвала меня своим духовным учителем, из чего я заключаю, что ты считаешь меня мудрым и зрелым.

Мое лицо вытянулось, когда Афина откинула голову назад и расхохоталась.

— Нет? Ты не считаешь меня зрелым и мудрым? — спросил я, уже зная ответ.

— Я бы не назвала тебя зрелым или мудрым, — заявила она и погладила меня по лицу. — Я бы назвала тебя самоуверенным и очень, очень… — она прикусила губу, раздумывая над определением.

— Предупреждаю тебя, не смей произносить слово «хорошеньким», — пригрозил я и сжал ее крепче.

— А если я назову тебя обаятельным и сексуальным?

Я вырос на три дюйма в высоту, а с Афиной на коленях другая часть меня тоже значительно увеличилась в размере.

— Ты когда-нибудь занималась сексом на кресле? — спросил я.

Афина покачала головой.

— Ты же знаешь, что у меня был секс только с тобой.

Я всосал ее нижнюю губу и выпустил ее с причмокивающим звуком.

— Так оно останется и впредь. Только я и ты, помнишь? — произнес я низким и хриплым голосом; мой пульс колотился от желания к Афине. Не последнюю роль сыграло то, что она смотрела на меня с вожделением, сияющим в ее глазах, и слегка раскрытыми губами, которые сводили меня с ума. Я был полностью потерян в ней, прислушиваясь к ее учащенному дыханию и наслаждаясь прикосновением ее рук, блуждающих по моим плечам и груди. — Я так сильно тебя люблю, — прошептал я.

— Я тоже тебя люблю, — произнесла она, когда я расположил ее там, где хотел, надавив на ее бедра, чтобы почувствовать сладкое трение, создаваемое нашими телами.

— Знаешь, что мне больше всего нравится в твоем платье? — спросил я игривым тоном.

— Что? — ее голос стал глубже, чем обычно, а зрачки расширились от желания.

Подвинув свою задницу к краю кресла, я задрал ее платье и приподнял ее со своих колен, чтобы натянуть платье до ее бедер.

— Прислонись спиной к моей груди и поставь ноги на мои колени, — проинструктировал я ее. — Вот так, теперь раздвинь их для меня. — Мне нравилось, как ее затылок упирался в мою ключицу и плечо. — Дай мне почувствовать, какая ты мокрая, — произнес я и сдвинул ее трусики в сторону, раскрыв пальцами ее складки. Моя женщина уже сочилась влагой и издавала сладчайшие стоны, когда я кружил вокруг ее клитора и медленными движениями ласкал ее своими пальцами.

Она подняла руку и ухватила меня сзади за шею, произнося мое имя самым сексуальным голосом.

— Тебе это нравится? — спросил я, хотя ее реакция была красноречивее слов.

— Дааа, — простонала она.

Я вставил еще один палец и большим пальцем другой руки стал тереть ее сладкую точку, пока дыхание Афины не стало прерывистым, а стоны — безостановочными. Когда ее накрыл оргазм, она откинула голову назад, прижавшись ко мне крепче, и поджала пальцы ног. Я напрягся от того, как она крутила своей задницей. Дав ей минуту, чтобы прийти в себя, я поднялся с ней на руках и поставил Афину коленями на кресло.

— Держись за спинку, — приказал я и спустил штаны, позволив своему члену скользнуть по ее влажным складкам, после чего снял с нее трусики. — Ты готова к большему, детка?

Ободряющие звуки, которые она издала, стали тем самым разрешением, в котором я нуждался. Я толкнулся внутрь своей жены, закрыв глаза и откинув голову назад в чистом экстазе.

Чувствуя себя самым удачливым засранцем на свете, я взял ее на этом кресле, не заботясь о том, что он скрипел и двигался по полу от моих интенсивных толчков. Мы были слишком погружены в сексуальный дурман, чтобы разговаривать, поэтому нашим единственным средством общения были звуки удовольствия, которые мы издавали. Тыльной стороной ладони я вытер пот со лба и поднял ее только для того, чтобы сесть на кресло, усадив ее верхом на себя.