Соблазнить тьму

Но затем она подумала: «Какова я по сравнению с остальными?», и её возбуждение стало слабее. Была ли она такой же вкусной, как другие? Как Энн, Клэр и Мэдисон, те красивые агенты, с которыми он был и которых бросил? Возбуждала ли она его так же, как они? Впервые за всю свою жизнь, Брайд чувствовала себя неловко и не была уверена в собственной привлекательности. И ей это совсем не нравилось!

Думал ли Девин в данный момент о ком-то ещё? Желал ли, чтобы она была такой же горячей или такой же нежной, как какая-нибудь другая женщина? От этих мыслей она перестала отчаянно приподнимать бёдра навстречу его рту. Может, всё это было не очень хорошей идеей. Может, ей стоило остановить его и уйти. Тут Девин снова погрузил свой язык так глубоко в её лоно, как только мог, слегка царапая зубами её клитор, и Брайд застонала от опьяняющего удовольствия, решив побыть тут ещё немного.

Девин вошёл в её лоно пальцем, растягивая его и продолжая обводить языком клитор. Её соски были безумно твёрдыми и жаждали ласки. «Хорошо, так хорошо». Она хотела, чтобы он и до них дотронулся ртом. Хотела ощущать его рот везде одновременно, в то время как он играл с её телом руками.

— Да, да, да. — Отпустив диван, она схватила Девина за голову и притянула ближе к себе, не в силах остановиться. Он сможет жить со свёрнутой шеей, а значит, сможет и закончить то, чем занимался. — Больше, дай мне больше.

Он дал, снова начав массировать её грудь свободной рукой, в то время как пальцами другой входил в её лоно. То, что пламя и шипы в груди не донимали её, только усиливало удовольствие. Однако наслаждался ли ею Девин? Может, другими женщинами он наслаждался больше? Женщинами, которые были мягче, пышнее?

Её хватка на волосах Девина ослабла, вместе с пламенным возбуждением. Почему она делала это с собой? Почему заботилась о том, что он думал?

«Теперь всё по-другому», — поняла она. Прежде, когда они с Девином целовались, она не думала о его отношениях с другими, потому что в то время он не имел значения, как и его мнение. В то время она могла уйти. А сейчас, несмотря на всё, несмотря на её слова, он ей нравился.

— Брайд, — прорычал Девин, обдавая её влажные складочки горячим дыханием.

— Девин, — отозвалась она, не зная, что ещё сказать.

Из глубины его горла вырвался рык, и Девин выпрямился, отстранившись от неё. Расстегнув штаны, он сбросил их, оставаясь обнажённым. Его член был настолько возбуждённым и длинным, что доставал до пупка. Живот Девина состоял из сплошных мышц, от вида которых её рот наполнился слюной. Кожа Девина ярко сияла, и на его губах блестело желание Брайд. Скользнув по ним языком, он прикрыл глаза, и уголки его губ слегка приподнялись в улыбке, словно он наслаждался её вкусом.

— Д-Девин, — повторила она.

Секунду спустя Девин уже оказался на ней, приставив член к её лону. Затем он ворвался в неё, полностью, и они оба блаженно застонали. Почти выйдя из неё, он погрузился ещё глубже, а Брайд впилась ногтями в его спину и обхватила его ногами за талию, скрестив лодыжки. Вот только что он предпочитал? Чтобы женщины широко раздвигали ноги? Или чтобы они закидывали их ему на плечи?

— Брайд! — несмотря на свирепый тон, Девин нежно обхватил её лицо ладонями, заставляя её встретиться с ним взглядом. — Ты пытаешься вывести меня из себя?

Она покачала головой, не сумев вымолвить и слова. В чём проблема? Он ведь трахался, разве нет? Или положение её ног действительно было ужасным, как она и предполагала?

Девин низко зарычал, снова обращая на себя её внимание.

— Не отводи от меня взгляда, поняла?

На этот раз она кивнула. Девин медленно толкнулся в неё. Это было раем и адом, всем и ничем, потому что ей нужно было больше. Без этого она погибнет, но и с этим погибнет тоже. «Слишком сильно, слишком хорошо. Ничего с этим не сравнится». Глаза Девина сияли, гипнотизируя её, удерживая в плену. Когда он снова вошёл в неё, медленно, так мучительно медленно, она вскрикнула, и этот звук эхом отразился от стен.

— Так прекрасна, — произнёс Девин. — Ты так прекрасна. И, Бог мой, какая же сладкая ты на вкус. И какая влажная. Так идеально сжимаешь меня. Я когда-нибудь говорил, что твоя энергия вызывает привыкание? Она сильная, неистовая, и я становлюсь чертовски твёрдым каждый раз, когда её ощущаю.

Его слова возбуждали её словно прикосновения, и Брайд обнаружила, что утопает в нём, отчего её клыки удлинились.

— Девин, Девин, Девин, — непрерывно срывалось с её губ его имя. Она уже и так взяла много его крови, и больше брать не стоило, не стоило, и делиться с ним собственной кровью.

Словно прочитав её мысли, Девин наклонил голову в сторону.

— Пей, — скомандовал он.