Соблазнить тьму

— О, я разденусь. — И он сделает это. Возможно. Девин еще не решил, насколько далеко зайдет. Все зависело от реакции Брайд. — Но дамы вперёд.

Девин проник ментальными пальцами в ее разум, ухватываясь за энергию, которая была необходима для движений. Как и прежде, ее энергия очаровывала его, притягивала своей силой. Мгновение Брайд сопротивлялась, изо всех сил пытаясь вытолкнуть его из своего разума, однако Девин занимался подобными вещами так долго, что они были для него такими же естественными, как дыхание.

Люди, предметы — это не имело значения. Если он мог завладеть энергией чего-либо, то всегда одерживал победу.

Чем больше людей за раз он контролировал, тем сложнее было заставлять каждого из них выполнять отдельные действия. Обычно он просто заставлял их замереть на месте или приказывал им всем идти в одном направлении, как сделал в том переулке

— Сними рубашку. — Ему не обязательно было говорить это вслух, однако он хотел, чтобы Брайд слышала его голос и чувствовала, как реагирует ее тело, не в состоянии ничего с этим поделать. Девин надеялся, что это войдёт у нее в привычку, и после она уже сама будет делать то, что он хотел, и ему не придется заставлять ее.

Сильнее сузив глаза, Брайд схватилась за подол рубашки и стянула ее через голову. Из-за этого волосы ее приподнялись, а затем изумительные чёрные пряди снова опустились, прикрывая её гладкие плечи… лифчик… вероятно, эти пряди даже щекотали ее живот.

Брайд крепко сжимала рубашку в руке.

— Именно так ведут себя все агенты А.У.Ч? Как грязные извращенцы?

— Я являюсь агентом только тогда, когда хочу этого. А в данный момент я хочу быть просто грязным извращенцем.

Её ноздри раздулись от возобновившегося — и более сильного — гнева, а в глазах мелькнула внезапная… боль?

— Ну и как, чувствуешь себя могущественным, заставляя беззащитную женщину подчиняться тебе? Заставляя её обнажить тело, которое ей хочется скрыть?

На мгновение, всего на мгновение, Девин замер, ощутив, как его охватывает стыд. Слова Брайд были почти такими же, как слова его отца. «Тела никогда не должны быть обнажены, — говорил он всегда. — Это унизительно… позорно».

Девин нахмурился, отталкивая это воспоминание и эмоции, его сопровождающие. В наготе не было ничего унизительного или позорного. Он потратил столетия, чтобы понять это, чтобы перестать ненавидеть себя за то, что любил женские формы.

«Брайд тоже не верит в это, — сказал он себе. — Как она может, если разгуливает по улицам обнаженной?» Сейчас она просто пыталась нанести ответный удар единственным оружием, которым обладала: своим интеллектом.

— Ты без колебаний обнажаешь эти восхитительные изгибы и эту прелестную женственность. Я знаю, потому что один раз видел тебя такой на людях. — Она нахмурилась. — А теперь будь хорошей девочкой и опусти рубашку.

Как только ткань упала на пол, раздался звон. Девин выгнул бровь.

— Лезвия, — произнесла Брайд, упрямо приподнимая подбородок. — Проверь, если хочешь. Может, мне повезет, и ты случайно порежешься.

— Типичный вампир. Отчаянно желаешь моей крови. — Если бы только она соврала, он мог бы наказать ее. Возможно, заставил бы Брайд наклониться, чтобы отшлепать её. Ему это нравилось. — Эти лезвия для меня? Ты планировала испортить мое хорошенькое личико?

— Я ношу их с собой повсюду, идиот, и никогда не говорила, что ты хорошенький.

— Тогда я уникальный. Да ладно, этого ты не можешь отрицать, — добавил он, когда она открыла рот, чтобы возразить. — Твои твердые соски говорят за тебя. — Возможно, они говорили о том, что в комнате было прохладно, но это не имело значения. — Ты резала кого-нибудь ими?

— Сосками?

Девин едва сдержал улыбку. Чёртовка.

— Нет, лезвиями.

— Да. — Она произнесла это так, словно он оскорбил ее этим вопросом.

Очаровательно. С каждой секундой она нравилась ему все больше.

— Кого?

— Будто я помню все имена.

— Ты делала это из спортивного интереса или для защиты? — Не то чтобы его это волновало. Девин уже спал с садистками. Он даже прошел через период, когда только с ними и спал. Хотя они больше не были его любимым типом. Он устал от укусов, ударов, царапин и прочей скучной ерунды. Однако, так как он решил, что будет обладать этой женщиной несмотря ни на что, то возьмет себя в руки и вытерпит боль, если это было необходимо ей, чтобы кончить. — Ну?

Еще сильнее приподняв подбородок, она посмотрела на него сквозь необычные чёрные ресницы.

— Не твое дело.

— Намёк понял. Ты не хочешь говорить, ты хочешь продолжить раздеваться. Ну, кто я такой, чтобы спорить с тобой? Встань и сними штаны. Они все равно слишком узкие.

Спустя секунду она уже стояла и снимала штаны, низко рыча.

— Я не это имела в виду, и ты прекрасно это знаешь.