Соблазненная подлецом

Люк не стал отвечать. Он закрыл за собой дверь, стараясь не хлопнуть ею, прислонился спиной к изъеденной морским ветром дощатой стене, пытаясь взять себя в руки. Эта воинственная, чувственная и невинная девица не возьмет над ним верх! Беда в том, что она не приняла во внимание почти все то, что он говорил ей делать или не делать, и Люк втайне восхищался ее мужеством.

Она осмелилась броситься в море, чтобы уплыть, вскоре после того, как едва не утонула, кроме того, ни разу не пожаловалась на синяк, оставленный на ее спине камнем. Впервые он поднял руку на женщину, тем более использовал против нее оружие — от этих мыслей желудок обращался в кусок растаявшего масла. Но это не помогало усмирить характер.

Он смотрел на горизонт и сосредотачивался на той задаче, которую предстояло выполнить. Он профессиональный морской офицер и преодолеет все это, как преодолел и подозрения, и предубеждения, и насмешки, сопровождавшие его с того момента, как он оказался в Англии. Эмигрантское сообщество относилось к нему с осторожностью по причине политических взглядов его отца, англичане видели в нем француза, и он подозревал, что брак, в который вступили его родители, сыграет свою роль в тех неприятностях, которые подстерегают его во Франции.

Он — полукровка, но мириться с этим более не намерен. Он хотел оставить проклятый английский флот, найти жену среди эмигрантов, подобающую роду д’Онэ, и, когда закончится война, вернуть себе принадлежащее по праву.

Какое-то движение в далеких волнах привлекло его внимание. Небольшая лодка с коричневыми парусами пересекала залив, направляясь к сужению между островом Святой Елены и Теэном. Но почему капитан принял решение идти против ветра, чтобы добраться до открытого моря, когда пройти южным маршрутом, между Святой Еленой и Треско, было бы намного проще?

Лодка шла к нему! Это был ожидаемый им посланец, выбравший путь как можно дальше от кораблей военного флота. Удаляясь вверх по склону от лечебницы и забывая об Эйврил, он чувствовал, как его настроение улучшается в ожидании грядущих событий.

Эйврил едва дождалась, пока дверь закроется, чтобы облачиться во влажные, липкие от соли штаны и рубашку. Ее плечо протестовало приступами пульсирующей боли в ушибленном месте, но она не обращала на нее внимания, равно как и на истерзанные босые ноги. Она чувствовала себя сильной, несмотря на страдания, причиненные ее телу в последние дни, и на угрозу близости Люка.

Он думал, что она чувственная женщина. Что ж, едва ли можно этого стыдиться. Кроме того, она ощущала себя уверенной и независимой, что для нее ново. Всегда рядом с ней были люди, говорившие, как поступать: отец, тетя, гувернантка, сопровождавшая ее. Она вела себя разумно и послушно и была вознаграждена возможностью стать графиней, тем самым приумножив благосостояние своей семьи.

Теперь же, не по своей вине, она оказалась во власти другого человека, который ожидал от нее того же послушания, но которому она не была склонна подчиниться, и это освобождение от пут. Некоторые вещи, впрочем, были ей приятны, например поцелуи, кроме того, она считала патриотическим долгом выполнять указания Люка во всем, что относилось к причинам пребывания его самого и его команды на этом острове.

Но в целом она хорошо держится. И изменяется. Что бы ни случилось, Эйврил Хейдон, которая покинет этот остров, уже не будет женщиной, найденной на прибрежном песке.

Она осторожно проскользнула в дверь и обошла лачугу, но не увидела никаких признаков интереса к острову со стороны судов, стоящих в отдалении на якоре. Должно быть, ее безумный рывок к свободе и способ Люка вернуть ее остались незамеченными.

Но на берегу возле лагеря стояла странная лодка, а возле огня незнакомец с кружкой в руке что-то говорил. Моряки сгрудились вокруг него и внимательно слушали, глядя, однако, только на своего капитана. При всей их очевидной враждебности, они смотрели на него так, что было ясно: они последуют за ним, что бы ни происходило. Эйврил испытала неожиданно теплое чувство, почти гордость, будто он на самом деле был ее любовником.

Ее мысли блуждали, когда она шла к ним. Люк д’Онэ не был ни ее любовником, ни ее возлюбленным. Он просто делал свою работу, и если выглядел уверенно и разумно руководил всем происходящим, тем лучше для Королевского военного флота. Таким образом, женскому трепету Эйврил не было никаких оправданий.

— Это кто еще? О женщинах речи не было.

Незнакомец говорил с акцентом, и она догадалась, что он, должно быть, местный житель. Похож на рыбака. В кормовой части его лодки лежали сети и небольшой улов крабов. Присутствие Эйврил его, очевидно, обеспокоило.

— Это моя женщина, — пояснил Люк, взглянув в ее сторону. — Не обращай на нее внимания. Так ты уверен во всем?