Соблазненная подлецом

— Безмерно, — сладко промурлыкала она, одновременно глазами швыряя в него кинжалы, затем взяла тарелку и принялась накладывать бекон на хлеб. — Превосходно, господин Поттс.

— Спасибо, мэм, — сказал кок, но затем испортил впечатление, добавив лукаво: — Ничто так не дает разыграться аппетиту, как пара физических упражнений, я всегда это знал.

— Довольно, — отрезала Эйврил, — в этой лачуге был настоящий бедлам, мне стоило больших усилий привести ее в порядок.

Получив отпор, Поттс вернулся к своей сковороде, сердясь на улыбки других матросов. Правда, те улыбались беззлобно, не имея целью ни издеваться, ни задеть женщину.

— Что ж, хорошо, — пробормотал Люк. Эйврил посмотрела на него с прищуром, поэтому он добавил громче: — У меня скопилась куча одежды для стирки.

— Не сомневаюсь в этом, Люк, дорогой. — Он заметил, каких усилий ей стоило смягчить голос. — Будь добр, мне понадобится горячая вода.

— После завтрака нагреешь воды, Поттс.

— А она будет стирать нам всем, кэп? — спросил Феррет, набив полный рот селедкой.

— Для тебя, Хорек, мисс Хейдон даже пальцем не шевельнет.

— Вы — тот человек, который поделился со мной одеждой? — обратилась Эйврил к Хорьку, когда Поттс вручил ей кружку черного чая.

— Ну да, мэм.

— И что, Хорек — ваше настоящее имя? Конечно же нет.

Она сделала глоток чаю и едва не задохнулась от его крепости.

— Э-э… На самом деле Феррис моя фамилия, мэм.

— Благодарю вас, господин Феррис.

Матрос улыбнулся:

— Рад помочь даме капитана, мэм.

Остальные не проронили ни слова, но Люк остро почувствовал перемены в настроении своих людей. Они более не воспринимали Эйврил безымянным существом или его единоличной собственностью, теперь она стала для них человеком. До сих пор она боялась их — и поступала мудро. Они не забывали, что она женщина, которой у них не было несколько недель. Однако ей хватало ума и мужества, чтобы вести беседы с командой.

Мисс Эйврил Хейдон способна свести с ума любого мужчину, заставив потерять покой и сон, терзаться от боли в ноющем паху, но сейчас Люк восхищался ее хитростью. Тем не менее, он обнаружил, что восхищение ничуть не уменьшает вожделения.

— Они возвращаются, — произнес Заплатка Том, сощурив один глаз от ослепляющего солнца на волнах.

Люк вынул часы:

— Им нужно пошевелиться.

— В том месте поперечное течение…

Сэм, по прозвищу Бык, смотрел с видом человека, более прочих знающего, что такое справедливость.

— Эти воды — одно большое поперечное течение, — сказал Люк. — Думаешь, ты сможешь быстрее?

— Да, — ответил Сэм, кивнув курчавой головой, — раз плюнуть.

«Они чему-то учатся», — подумала Эйврил, глядя на матросов и глотая отвратительный на вкус чай.

Ее зубы, если только на них еще осталась эмаль, теперь черного цвета, она уверена.

Эти матросы были одной командой на настоящем корабле, а вовсе не разношерстной кучкой беглецов. Они прятались здесь не потому, что дезертировали или ожидали, пока некто приплывет забрать их. Невероятно, но только сейчас она заметила, как ослаб ее ужас перед ними. Инстинкт подсказывал ей, что стоит попытаться относиться к этим матросам как к личностям. Как ни странно, есть с ними из одного котла легче, чем изображать близость с Люком, которой она не чувствовала вовсе.

«По крайней мере, — поправила она себя, чувствуя тепло его бедра сквозь ткань брюк, — эта близость без тени любви или доверия».

Очевидно, он хороший офицер, хотя стал изгоем и командовал изгоями. Некогда в Индии она видела достаточно офицеров и наблюдала за ними на борту «Королевы Бенгалии», поэтому могла угадать властную натуру с первого взгляда.

Матросы сосредоточили все внимание на приближающейся лодке, Люк, поедая бекон, смотрел в ту же сторону.

— Почему вы здесь? — спросила она, понизив голос.

Он покачал головой, даже не взглянув на нее.

— Дезертирам нет нужды тренироваться в гребле на скорость, — продолжила она, размышляя вслух. — Почему бы не захватить один из тех катеров? Или парусник? Бриг. У вас достаточно людей для команды брига, разве не так?

— Вы задаете слишком много вопросов, — промолвил Люк, не отрывая взгляда от моря, — это опасно, ведите себя тише.

Угроза это или предупреждение? Эйврил, поставив пустую тарелку и кружку, изучала его профиль. Она поверила бы, что он способен убить, и обучен этому, только вряд ли убьет ее. Если бы это было так, он изнасиловал бы ее прошедшей ночью.

— Будет менее опасно, если вы скажете правду.

— Для кого? — спросил он, и угол его рта слегка скривился, выдавая подобие улыбки. Эйврил несколько расслабилась. — Может быть, позже.

Гребцы находились совсем близко. Она могла рассмотреть Таббса, сидящего на корме, и Докинса, налегающего на весла. Должно быть, какой-то звук сорвался с ее губ, и Люк повернулся к ней:

— Они не причинят тебе зла, ты моя.