Соблазненная подлецом

Лучшее место для стоянки бригов — канал между Сент-Мэри и Гугом. Оттуда недалеко до пляжа Порткресса, и он сможет отправить людей обратно на бриги, чтобы охранять пленников, пока губернатор не пришлет к ним военные суда.

— Что вы ей скажете?

Эйврил обернулась к нему с напряженным выражением лица.

— Я нашел вас на пляже и запер в здании старой больницы подальше от моряков. Уверен, она захочет вам помочь. Что касается обеспокоенности вашей судьбой в светских кругах, я не вижу смысла даже говорить об этом. Уверен, существует достаточная путаница в умах, чтобы затушевать тот факт, что вы не обнаружились на следующее же утро после крушения.

— Вы имеете в виду, мне следует солгать?

— Разумеется, вам следует солгать! По крайней мере, я очень надеюсь, что вы несколько измените свой правдивый рассказ.

— Нет, — сказала она, глядя на него, — нет и нет. Могу ли я теперь подняться на палубу?

— Не вижу причин отказать вам. Все заключенные в трюме.

Люк отвернулся, потянувшись за линейкой, радуясь возможности почувствовать в руке что-то прочное. Краем глаза он увидел, как Эйврил поднялась и направилась к двери. На мгновение он подумал, что она заговорит, но дверь за ней закрылась, оставив его наедине с памятью об этом молчании.

Эйврил поднялась на палубу, нашла для себя уголок в стороне от снующих мимо матросов и стала смотреть на французский корабль, призрачная тень которого повисла над водой недалеко от английского брига. Она ждала, когда ее тело перестанет сотрясаться от дрожи и боль вожделения спадет. Небеса, как она желала его! Беспричинно и неприлично.

Она заставила себя сосредоточиться на кораблях и том, что происходило на них.

— Все в порядке, мисс?

Заплатка Том появился рядом с ней, заставив вздрогнуть при виде его окровавленной рубашки.

— Да, спасибо. А вы? Никто больше не ранен?

— Я в порядке теперь благодаря вам, мисс. Ничего особенного не случилось, только некоторые парни лишние царапины получили. Кэп, конечно, знает, кто он такой, но я ему скажу однажды, что он — безжалостный дьявол.

— В самом деле? Безжалостный? Я думала, что все флотские офицеры таковы.

— Да, — Заплатка прислонился к мачте и задумчиво цыкнул зубом, — они все на порядке помешались, но ему порядка мало, понимаете?

Она покачала головой, показывая, что не понимает моряка.

— Он может и отпустить канат, потому что знает, и мы знаем, что если не вскочим, чуть только он за него потянет, тогда увидим пекло. Я так думаю, не очень-то ему было дело, что с ним самим будет. Лишь бы только он себя показал и схватил крысятников, виноват, предателей этих.

— Не только в этом дело, верно? Его лишили карьеры, чести, возможно, расстреляли бы. Ему пришлось многое потерять и многое доказать.

— Да, — согласился Заплатка, — многие из нас были как живые мертвяки.

— И с этим покончено, — сказала Эйврил.

— Благодаря капитану. Собираетесь за него замуж, мисс?

— Что?! Нет! Я обручена с другим.

— Эгм… — Было понятно, что моряк улыбается. — Он обрадуется, узнав обо всем этом, тот ваш джентльмен.

— Я не любовница капитана, это было только средством, чтобы… чтобы я была в безопасности.

В ответ раздалось приглушенное фырканье.

— Надо получше придумать, мисс, это уж точно белыми нитками шито. Я видел, как он целовал вас. И видел, как он на вас смотрел.

— Капитан д’Онэ — прирожденный актер, — отозвалась она сухо, слушая, как Заплатка посмеивается, уходя.

По крайней мере, эта разношерстная банда никогда не сможет ничего рассказать лорду Брэдону. Но может ли она, покинув их, спокойно рассказывать всем нужную ей самой правду? Догадается ли ее будущий муж, что она целовала другого мужчину со страстью и что тот ласкал ее, доводя до совершенного безрассудства? Он догадается, что она уже испытывала мужскую ласку, ведь Люк догадался о своем первенстве, и она с тех пор уже приобрела некий опыт. Все это можно назвать результатом флирта, ничего серьезного — так она полагала, задумчиво хмуря брови в темноте, пока приближались огни Хью-Тауна на Сент-Мэри, самом крупном острове.

Но она была не вправе обманывать человека, с которым заключен брачный договор и который станет отцом ее детей. Человека, с которым она проведет остаток своей жизни. Должна ли она сознаться во всем Эндрю Брэдону? От этой мысли она почувствовала себя дурно. Эйврил даже не представляла, что у нее не найдется слов описать произошедшее, не говоря уже о желании рассказать об этом совершенно незнакомому человеку, который не обрадуется такому рассказу, несмотря на всю свою благовоспитанную терпимость.

Голос Люка за спиной заставил ее вздрогнуть. Он поднялся на палубу, не зная, что она слышит его, и отдал приказ, чтобы суда направились к берегу между расположением гарнизона и городом, туда, откуда подавал им сигналы рыбак Йестин. Казалось, с того момента прошли дни, а не часы.

Моряки принялись работать с парусами. Люк подал сигнал французскому бригу, и тот изменил курс вслед за английским. Волосы хлестнули Эйврил по лицу.

— Вот вы где. — Люк прислонился к мачте. — Вам не холодно?

— Нет.

Ветер заставлял ее дрожать.