Соблазненная Горцем

На первый взгляд могло показаться, что живущий здесь человек небрежен и рассеян, но когда Изобел пересекла комнату и подошла к холодному, покрытому сажей камину, то заметила висевшие на стене старинные мечи и резные книжные полки из драгоценного орехового дерева, аккуратно заставленные рядами книг. Она улыбнулась, разглядывая сверкающее оружие. Тристан бережно заботился о вещах, которыми дорожил.

— Это мечи моего дяди, — сказал горец, встав рядом с Изобел.

— Я так и подумала.

Она повернулась и направилась к окну. Ее смущала близость Тристана, тепло его тела, нежные прикосновения, знакомый запах. Мысли Изобел путались, ускользали.

— Тристан, я… не могу позволить тебе лишиться семьи из-за меня.

Тристан не двинулся с места и остался стоять посреди комнаты, один, как всегда, ведь большую часть жизни он прожил в одиночестве.

— Ты моя семья, Изобел. Ты и твои братья. Вы для меня все, о большем нельзя и мечтать.

— Но это неправда. Ты жертвуешь слишком многим, пытаясь помочь моим близким. Тобой движет благородство. Но, я боюсь, тебя ждет неудача. В конце концов ты останешься один с нами…

— Ничего другого мне и не нужно.

— Нет. — Изобел повернулась к Тристану, в глазах ее блестели слезы. — Честь и благородство делают тебя тем, кто ты есть. Разве можешь ты предать свою семью? Ты ведь слышал, что сказала твоя матушка…

— Это их выбор, не мой. — Тристан бросился к Изобел, в два стремительных прыжка преодолев разделявшее их расстояние. — Только рядом с тобой я вновь становлюсь самим собой. Мне нужна лишь ты одна.

— Есть еще кое-что, о чем я тебе прежде не говорила. — Изобел отвела глаза, не в силах выдержать горящий взгляд Тристана. — И это меняет все.

— Я уже знаю, что стрелу в моего дядю пустил Камерон. — Тристан нежно обнял помертвевшую от ужаса Изобел. — Твой брат сказал мне об этом на постоялом дворе. Это не важно, поверь. — Обхватив ладонями мокрое от слез лицо Изобел, горец заглянул ей в глаза. — Я люблю тебя больше жизни, и ничто этого не изменит.

Тристан узнал ее тайну, но остался верен своей любви. Изобел улыбнулась, задыхаясь от счастья. Ни одна прекрасная дама из книг Тристана не любила своего рыцаря так сильно. Но…

— Но если твои родители узнают правду и снова ополчатся на нас, разве ты сможешь занять нашу сторону?

— Они не узнают. И никогда не выступят против вас. Мой отец вовсе не тот, кем представлялся мне. Но даже если я ошибаюсь, Изобел, я без колебаний встану на вашу защиту, ибо я сделал правильный выбор.

Тристан обещал развеять страхи Изобел, прогнать прочь печали, наполнив ее сердце радостью, и он сдержал слово. Наконец-то она вздохнула свободно, полной грудью, а ее любовь, не омраченная тревогой и подозрениями, засияла ярче самого солнца. Нет, теперь она не оставит Тристана и сразится с любым, кто попытается разлучить ее с любимым.

— Я сделаю все, чтобы ты был счастлив, Тристан.

— Ты уже сделала меня счастливым.

Он наклонился и поцеловал ее. Изобел обвила его шею руками.

— Я должен послать за священником, — прошептал Тристан, чуть отстраняясь.

— Священник подождет.

Глаза Тристана сверкнули, соблазнительная ямочка на щеке обозначилась резче. Его жаркое дыхание обожгло губы Изобел, а в следующее мгновение он уже целовал ее, страстно, неистово, словно бросая вызов всему миру. Его жадный язык скользнул в глубину ее рта, и из груди Изобел вырвался стон блаженства. Мысли ее путались, но Изобел это нравилось. Она вверила себя Тристану, зная, что он не позволит никому встать между ними.

— Я не могу ждать… — задыхаясь, простонала она.

Тристан рассмеялся и, подхватив Изобел на руки, отнес к кровати.

Он медленно раздел ее, осыпая поцелуями, шепча нежные слова, повторяя снова и снова, как она прекрасна и желанна. Страстные касания его губ заставили Изобел затрепетать. В мягком сиянии свечей искусные пальцы Тристана ласкали ее плоть, пробуждая огонь в ее крови. Желание отдать ему всю себя без остатка овладело Изобел. Густые волосы Тристана коснулись ее щеки, и Изобел обдало жаром, ненасытная жажда обладания бурлила в ней, словно кипящая лава. Она попыталась объяснить Тристану, что с ней творится, и из горла его вырвалось глухое рычание.

— Сколько мне еще ждать? — пролепетала она.

Тристан с улыбкой приподнялся над ней будто языческий вождь, готовый взять то, что принадлежит ему по праву.

— Не слишком долго, — пообещал он, развязывая пояс.

Под ее жадным взглядом он сорвал с себя одежду, и ладони Изобел легли на его поджарый живот. Робкое прикосновение к его восставшей плоти заставило ее замереть от восторга и смущения. Она никогда прежде не прикасалась к мужчине так смело. Ободренная вырвавшимся у него хриплым стоном, Изобел осторожно погладила его жезл. Тристан закрыл глаза и распростерся на простынях, закинув руки за голову. Его плоть вздымалась вверх, словно боевое копье, пробуждая в Изобел самые нескромные фантазии. Ей захотелось взобраться на него и оседлать, но она осмелилась лишь обнять ладонью его жезл, изумляясь удивительному сочетанию нежности атласа и крепости стали.