Соблазненная Горцем

Тристан наверняка усмехнулся бы в ответ на ее дерзкую выходку, но его брат даже не дрогнул, когда Изобел его ущипнула, и продолжил держать Камерона мертвой хваткой.

— Ты глухой или тупоголовый?

Она сжала руки в кулаки, отчаянно борясь с подступающим удушьем.

— Тупоголовый, — весело рассмеялся Уилл, сидя на стуле. — И это еще слабо сказано.

Видя, что Роберт и не подумал отпустить Кама, Изобел, решительно вздернув подбородок, повернулась к предводителю клана Макгрегоров. На мгновение ее вновь сковал ужас. Тяжелый властный взгляд Каллума пригвоздил ее к месту. Этот человек в одиночку обращал вспять целые армии, даже сам Кромвель не решался его преследовать.

Изобел потребовалось все ее мужество, чтобы заговорить с Макгрегором, но она твердо решила, что не даст брата в обиду, пусть и не смогла защитить отца.

— Скажите своему сыну, чтобы сейчас же отпустил моего брата, — потребовала она.

Взгляд Каллума метнулся в сторону, и Изобел поняла, что позади нее встал Тристан. Но она не нуждалась в защите. Только не сейчас.

— Я больше вас не боюсь, — храбро бросила она.

Макгрегор снова повернулся к ней:

— Рад это слышать. Роб, отпусти парня.

Действительно ли грозный взгляд дьявола смягчился, иди ей это только показалось? Но в следующий миг в глазах Каллума вновь полыхнуло пламя.

— Что ты стоишь, Тристан? Забирай то, с чем приехал, и отправляемся домой.

— Я не оставлю ее.

Притянув к себе Изобел, Тристан сжал ее руку.

Брови Каллума встревожено сошлись на переносице.

— Ты не можешь…

— Могу. Она станет моей женой.

От этого неожиданного признания у Изобел едва не подкосились ноги. Она предпочла бы, чтобы Тристан постепенно подготовил свою родню к убийственной новости, но ее возлюбленный никогда не отличался осторожностью. Повернувшись, она послала ему отчаянный взгляд. Теплая улыбка Тристана немного смягчила ее тревогу.

Однако Каллума Макгрегора не так-то легко было заставить замолчать. Окинув сумрачным взглядом Изобел и обоих ее братьев, он вновь уставился на сына. Недоверие в его глазах мешалось с яростью.

— Из всех женщин… — Он гневно выпятил вперед челюсть, не закончив фразу. — Скажи, ты просыпаешься по утрам с мыслью, как бы покрепче мне досадить?

Тристан сухо рассмеялся, и сердце Изобел испуганно сжалось.

— Разумеется, нет, отец. На свете есть занятия поинтереснее. Жаль, что не оправдал ваших надежд.

В трактире воцарилась тишина, лишь четвертый, самый молодой горец, до сих пор молчавший, недоверчиво прошептал что-то насчет намерения Тристана жениться.

— Ты не оправдал собственных надежд, сынок, а не моих.

— Вы правы, отец, — неожиданно согласился Тристан. — Но я изменился. Благодаря этой девушке. — Он крепко обнял Изобел. — И я ни за что не расстанусь с ней.

Каллум лишь покачал головой, воздев глаза к небу:

— Когда женился твой брат, его выбор едва не стоил мне жизни. Неужели тебе этого мало?

Как ни удивительно, к Тристану вернулась привычная насмешливость.

— Что ж, по крайней мере, вам можно не волноваться, что голландская армия вновь вторгнется в Кэмлохлин.

Отец не улыбнулся в ответ.

— Я предпочел бы отразить атаку голландской армии, чем предстать перед твоей матерью с такой новостью.

Улыбка Тристана поблекла.

— Знаю.

— Хорошо, поскольку я не желаю говорить ей, что ты отдал свое сердце дочери Фергюссона. Ты сделаешь это сам. Собирайтесь, вы оба. Мы покидаем этот притон висельников-пресвитерианцев.

— Нет, Тристан! — воскликнула Изобел.

Неужели он хочет увезти ее с собой в Кэмлохлин? Нет, это невозможно. О, она думала, что сможет выйти замуж за любимого. Убеждала себя, что они будут счастливы вместе, даже если Тристан узнает правду о смерти дяди. В душе она знала, что Тристан никогда не причинит зла Камерону. Но, видя перед собой его отца, огромного, грозного, как и в тот день, когда Изобел была десятилетней девчонкой, она убедилась, что между двумя их семьями никогда не угаснет вражда. Посылать каждый год щедрые дары — добрый поступок, но это еще не значит простить.

— Я не могу поехать с тобой.

— Изобел, любовь моя…

Тристан прижал ее руку к сердцу.

— Прости меня, — взмолилась Изобел.

Как она предстанет перед матерью Тристана? Как посмотрит ей в глаза? И что увидит в них? Осуждение и жгучую ненависть. Весь клан Макгрегоров ополчится против нее. Прежде Изобел об этом не думала. А если и думала, то обманывала себя надеждой, что сумеет выдержать встречу с Макгрегорами ради Тристана. Но теперь, видя, как глава клана сдерживается изо всех сил, чтобы не сорваться в разговоре с ней, Изобел поняла, что Тристан просит о невозможном.

— Я не поеду туда, чтобы мне плевали в лицо, — виновато пробормотала она, накрывая ладонью руку Тристана. — Я понимаю, потеря твоих родителей огромна, но нам тоже пришлось много выстрадать.

— Ты права, — кивнул Тристан. — Именно поэтому ты должна поехать. Ради всех нас. Им нужно объяснить. Это единственный путь начать все заново, Изобел.