Соблазнение по графику

Джейк вырулил на подъездную дорожку, размышляя. Сегодня Эйвери показалась ему печальной. Джейку хотелось вернуться и расспросить ее. Но что он скажет? «Ты выглядела такой грустной, отчего мне и самому стало не по себе»? Эйвери подумает, что он сошел с ума. Джейку вспомнился их разговор о том, что у нее нет машины и она ездит на метро. А он мало того что поселил ее в огромном доме, где она явно чувствовала себя неуютно, но еще и оставил ее там одну без возможности куда-либо съездить. Вот и повод вернуться! Джейк развернулся на первом же перекрестке и направился обратно к дому на пляже.

К тому времени, как он приехал, уже стемнело. Ни одно окно трехэтажного каменного гиганта не светилось. Джейк открыл входную дверь, шагнул в темный вестибюль и подумал, что Эйвери уже спит, а значит, поговорить с ней не получится. Он положил ключи на стол перед зеркалом, но затем решил, что Эйвери, вероятно, не найдет их там. Войдя на кухню, Джейк включил свет, нашел ручку и написал записку, объясняющую, что он оставляет Эйвери ключи от дома и от своей машины, припаркованной на подъездной дорожке.

Закончив писать, Джейк покачал головой, подумав, что надо было позвонить своему шоферу, едва решил вернуться сюда. Но теперь уже слишком поздно. Он отправил Джерри эсэмэску: «Заезжай за мной в дом на пляже завтра утром, часиков в девять», – а затем направился по черной лестнице в буфетную дворецкого, решив переночевать там, по пути подумав: «Похоже, у меня все-таки будет возможность поговорить с Эйвери».

Эйвери вздрогнула и проснулась. Ее сердце бешено колотилось, дыхание было неровным. Она огляделась и вспомнила, что переехала к Маккалланам, и ей волей-неволей придется привыкнуть к пустоте этого огромного, словно пещера, дома.

Эйвери встала, почистила зубы, умылась, накинула тонкий халат и на цыпочках вышла в тихий коридор, где каждый ее шаг отдавался эхом. Казалось, она – единственный постоялец в большом отеле, и все же не отпускало подспудное ощущение, что здесь есть еще кто-то, кроме нее. Внезапно раздался тихий стук, словно что-то уронили. Ускорив шаги, Эйвери почти сбежала по винтовой лестнице в вестибюль, твердя себе, что рано пугаться. Если в доме кто-то есть, то это, несомненно, горничная, садовник или еще кто-то из обслуги.

Эйвери открыла дверь на кухню и замерла на пороге. Пахнет тостами? Или рогаликами? Неужели этот запах ей не чудится?

– Доброе утро!

Сердце в груди Эйвери перевернулось.

– Джейк! Что ты здесь делаешь? Он жестом показал ей на кухонный стол.

– Я приготовил рогалики.

Смущенная, она подошла и села, сердце предательски стукнулось о ребра. Неужели Джейк понял, как ей неуютно в этом огромном доме, и вернулся вчера вечером, чтобы защитить ее?

– Спасибо.

Поставив на стол тарелку с двумя рогаликами, он сел напротив Эйвери.

– Пожалуйста.

Джейк был одет в ту же одежду, которую носил вчера, хотя и успел с утра побриться. Ах да, ведь сегодня понедельник!

– Разве тебе не нужно на работу?

– Я туда и собираюсь. Мой водитель будет здесь в девять.

Эйвери подумала, что ошиблась: Джейк вернулся вовсе не к ней, а лишь потому, что его машина сломалась.

– Что случилось с твоей машиной?

– Ничего. Вчера я проехал миль восемьдесят, прежде чем осознал, что мы оставили тебя здесь без автомобиля. – Он пожал плечами. – Конечно, ты могла бы вызвать одного из наших водителей, но я понял, что тебе лучше постоянно иметь машину под рукой. Поэтому я оставлю тебе свой «порше». Когда я вернулся, ты уже спала, и я не стал беспокоить тебя, а заодно и своего водителя. Кому приятно, когда тебя вызывают на работу в воскресенье вечером?

Эйвери с изумлением смотрела на него. Перед ней снова был тот самый Парижский Джейк – такой чуткий, заботливый, и он этого даже не осознавал. И тут ребенок толкнулся внутри. Она схватилась за живот.

– Ой!

Лицо Джейка просветлело.

– Ребенок шевельнулся?

– Да.

Эйвери видела по его лицу, что Джейку ужасно хочется снова почувствовать руками своего ребенка, но он стесняется об этом попросить.

Эйвери рассмеялась.

– Иди сюда. Я знаю, что ты хочешь его потрогать.

Джейк осторожно приблизился, наклонился и обхватил живот Эйвери ладонями. На этот раз ребенок не взбрыкнул ножкой, а словно перекатился на бок. Джейк вскинул сияющий взгляд.

– Он поменял положение!

– Наверное, ему надоело долго лежать в одной и той же позе.

Ребенок снова заворочался, и Джейк рассмеялся.

– Тесновато ему там!

Счастье, прозвучавшее в его голосе, заставило сердце Эйвери сладко заныть. Так значит, Джейк любит этого ребенка? «Неужели я когда-то полагала, что моему малышу лучше будет не знать, кто его отец?» – мелькнуло в ее голове.

Но страхи Эйвери полностью не рассеялись. Да, вот из этого славного парня выйдет отличный папа, а из того Джейка, что ведет себя как напыщенный аристократ, отец будет не очень. «Как бы то ни было, я должна научить Джейка быть самим собой в общении с нашим ребенком», – решила она и попыталась пошутить:

– Жаль, что я не могу поселить его сейчас в одной из десяти спален наверху.

– Ты осмотрела дом?