Соблазнение по графику

– Ты сказал моему боссу, что я беременна от тебя?

– Нет. Твой босс – мой адвокат – сам увидел фотографии в газете, все выяснил и позвонил мне.

– Это он отправляет меня в Париж с тобой?

– Нет, это моя идея.

Эйвери вскочила с кресла и схватила свой портфель.

– В таком случае я никуда не поеду. Мне нужно отправляться на работу.

Джейк поморщился.

– На здоровье. Отправляйся. Но Пит не позволит тебе вести дела, связанные с «Маккаллан инкорпорейтед».

Эйвери поникла, портфель выпал из ее рук.

– Пит говорит, что иначе может возникнуть конфликт интересов – в случае, если нам с тобой придется судиться из-за ребенка.

– У меня хватает и другой работы, не связанной с вашей семейной фирмой!

– Это вы все сами уладите с Питом, когда мы вернемся. А сейчас мы должны рассказать моей матери о нашем ребенке. Я не собираюсь делать это в одиночку. Даже не спорь со мной! Ты скрывала от меня эту новость целых полгода. Уверен, у тебя были на то свои причины, но мы оба являемся родителями этого малыша и должны действовать сообща с самого начала.

Эйвери хотелось возразить, но она понимала, что Джейк прав. В этот момент она поняла, что имела в виду ее мать, когда говорила, что нужно сделать шаг навстречу друг другу, начать друг другу доверять. Именно сейчас и представилась такая возможность. Поездка с Джейком в Париж может стать началом их сотрудничества или первым шагом к переговорам.

– Я хочу заключить сделку.

Джейк с подозрением прищурился.

– Сделку?

– Я поеду с тобой, если ты пообещаешь не использовать против меня прошлое моего отца, когда дело дойдет до обсуждения опеки.

– Прошлое твоего отца? А что он натворил?

– Так ты согласен на такое условие или нет?

– А вдруг твой отец – серийный маньяк?

– Вообще-то, – поморщилась Эйвери, – он не сделал ничего плохого. Ничего незаконного.

– Хочешь сказать, он не нарушал закон, но люди считают наоборот?

– Да.

– Так его несправедливо в чем-то обвинили?

– Его судили и приговорили к тюремному заключению. Отец шесть лет провел за решеткой. Затем один из его коллег признался, что подставил его, и предоставил необходимые доказательства невиновности отца, и его в конце концов освободили.

– Вот как!

Эйвери посмотрела на часы.

– Время уходит. Если ты не согласен на эту сделку, я поеду на работу. Мой отец невиновен. Он – один из самых приятных людей на свете. Было бы несправедливо, если бы ты снова вытащил на свет всю эту грязь. К тому же это плохо повлияло бы и на твою репутацию.

– Да, это так. – Джейк склонил голову к плечу, и на его лице промелькнуло странное выражение. – Итак, ты согласна поехать со мной в Париж, если я не стану ворошить прошлое твоего отца?

– Да.

– Ладно.

Эйвери ощутила облегчение. Конечно, эту сделку нельзя было назвать исполнением всех ее планов, но только что удалось одержать значительную победу.

– Дай мне немного времени собраться, и можем отправляться в Париж.

Эйвери побросала в большую спортивную сумку несколько пар джинсов, стопку футболок, одно платье и туалетные принадлежности. Поправив широкий ремень сумки на плече, она кинула взгляд на себя в зеркале и поморщилась: сумка выглядела довольно затрапезно, впрочем, как и большинство личных вещей Эйвери. Да, она жила в красивом доме, в отличном районе города, но лишь потому, что ее квартира была вложением денег. Вернувшись в Пенсильванию, Эйвери собиралась поселиться в маленьком домике в небольшом городке, а бо́льшую часть своих средств потратить на открытие собственной фирмы.

Она всегда будет хорошо заботиться о своем ребенке, но вряд ли сможет обеспечить ему роскошную жизнь. Эта роскошная квартира и дорогая одежда, в которой Эйвери ходила на работу, очевидно, ввели в заблуждение Джейка, и он считает ее богатой, но долго скрывать от него правду не получится, ведь она всего лишь принадлежит к среднему классу.

От этих мыслей улетучилась радость, вызванная сделкой с Джейком. У него еще имелось столько возможностей заставить Эйвери остаться в Нью-Йорке, отказаться от своей цели, к которой она шла с детства. Разумеется, Джейк не позволит, чтобы его ребенок ходил в обычную школу, таскал обед в ранце и ездил на школьном автобусе. Клан Маккалланов такого просто не допустит.

Эйвери и Джейк спустились на лифте в вестибюль и вышли на улицу. Сейчас, в полседьмого утра, небо все больше светлело, и Нью-Йорк уже начал просыпаться. Шины автомобилей мягко шуршали по асфальту, покрытому лужами после ночной грозы.

Джейк направился к черному лимузину. Водитель открыл дверь перед Эйвери, и она скользнула на белое кожаное сиденье. Джейк сел в машину следом и, едва лимузин тронулся, печально улыбнулся.

– Я так сильно тебя торопил, что даже не уверен, успела ли ты выпить кофе.

– Мне теперь нельзя кофе. Ты забыл?

Эйвери с беспокойством огляделась и подумала о том, что семья Маккаллан, привыкшая раскатывать всюду на лимузинах, вряд ли позволит сыну Джейка ездить на желтом школьном автобусе.

– Прости. У меня здесь есть немного сока. Будешь?

Эйвери кивнула:

– Спасибо. Если можно, яблочный.

Джейк открыл дверцу встроенного столика.

– Тут только апельсиновый.

– У меня от него изжога.