Соблазнение Лауры

Что-то изменилось в Чарли, она казалась мне незнакомцем. В пещере было темно и холодно, мы сидели по разные стороны. Чарли была угрюма, я чувствовала, что она сердится. Неожиданно она вскочила и направилась к входу в пещеру, потом оглянулась, вернулась назад и снова села. Мне казалось, что она даже не замечает меня. В тот момент она напоминала дикого зверя, запертого в клетке. Ее глаза горели. Я увидела другую сторону Шарлотты фон Штейбен, о которой, я подозреваю, знали немногие.

Я поежилась от холода, что не осталось ее незамеченным. Она подошла ко мне и медленно опустилась на колени передо мной. В ее глазах горел яростный огонь, но голос, которым она заговорила, был низким и мелодичным. Она полностью держала себя под контролем. «Замерзла!» Это был не вопрос, а утверждение.

Она взяла часть парусины и накрыла меня ею. Убедившись, что я в порядке, Чарли посмотрела на меня. Ее лицо была сплошная маска. Убрав аккуратно выбившуюся прядь моих волос, она, глядя мне в глаза, сказала: «Я никому не позволю причинить тебе боль… НИКОГДА». Потом она встала, подошла к входу в пещеру, убедиться, что там никого нет. Так мы провели эту ночь. Мне было страшно. Я боялась, что нас обнаружат, и меня пугала эта «Чарли». Мы молча поели. Следующий день прошел в том же духе.

Ночью я решила наконец-то нарушить тишину. «Чарли», она не дала мне закончить. Положив пальцы мне на губы, она начала ласкать их. Ее рот накрыл мой. Ее страсть, ее ненасытный голод господствовали этой ночью. Я падала в бездну.

Через два дня мы рискнули выбраться из пещеры и направились к причалу. Их там уже не было, но чтобы убедиться, что они действительно ушли, мы исследовали всю территорию острова. Ура! Мы снова были одни. Но что-то внутри меня подсказывало мне, все изменилось.

***

С тех пор как пираты ушли, прошла неделя. Однако Чарли по-прежнему была угрюма. Настало время положить этому конец. «Что случилось Чарли?» спросила я. Она стояла ко мне спиной, и, казалось, не собирается отвечать. «Чарли, твои чувства ко мне изменились?» Тишина. Я все поняла и пошла от нее прочь. «Подожди», позвала она. Я не остановилась. Она закричала мне «Я не могу это сделать. Я не хочу этого!» Ничего уже не понимая, я обернулась и взглянула на нее. Она, казалось, искренне расстроена. «Я не хочу заботиться о тебе», продолжила она. «Я не могу позволить себе заботиться о ком-либо». Она начала ходить взад вперед. Я застыла на месте. Стало страшно. Я испугалась, что она разлюбила меня. Так надо быть терпеливой и дать ей время выговориться. Я молча ждала.

Наконец она остановилась и взглянула на меня. «Я никогда ни в ком не нуждалась. У меня всегда было все, что я хотела». Остановившись на минуту, она продолжила. «Я никогда не любила женщину». Я потупила взор, мне стало стыдно, а она продолжала. «В тот день в пещере я чуть не сошла с ума от мысли, что могу потерять тебя. Я испугалась». Я слышала, как ее дыхание становится все тяжелее, но не могла поднять на нее глаз. «Я чувствовала ЯРОСТЬ, ГНЕВ… как я никогда прежде».

Собрав остатки своего мужества, я посмотрела на нее. «Я не понимаю, что ты пытаешься сказать мне, Чарли». В отчаянии, тряхнув головой, я прошептала «Ты хочешь сказать, что не любишь меня больше?» Еще чуть-чуть и я готова была разрыдаться. «Ты, идиотка», сказала она, подошла ко мне и обняла. «Дурочка, я пытаюсь сказать тебе, как сильно я тебя люблю, и это приводит меня в ужас».

Я плакала у нее на руках, а потом мы обе истерически смеялись. Все встало на свои места. Я любила ее, я поверила ее словам, что она никогда никого не любила так, как меня. Это наполняло меня радостью, но одновременно мне было жаль, что в ее жизни никогда не было человека, которого бы она любила по-настоящему. Ее жизнь была похожа на золотую клетку. Мое сердце открылось ей навстречу. Я хотела любить ее, хотела дать ей понять, что она самый важный человек в мой жизни, хотела подарить ей всю свою нежность, которой она была лишена. Мне удалось. Мы обещали друг другу, что те, кто встанут между нами, почувствуют всю силу нашего гнева. Любить Чарли было легко. Я узнала ее настоящую. Я видела в ней то, что она скрывала от других людей.

Я вспомнила разговор за обеденным столом на корабле. Они считали ее бессердечной, холодной, несгибаемой и непоколебимой с ноткой жестокости, которая пугала их до смерти. Она безнаказанно брала все, что только пожелает. Но это не так. Они не знали ее, как знала я. Она была моей Чарли, мягкой, любящей и нуждающейся. Она хотела быть любимой. Нежная. Умная. Наверное, ребенком, она была тихой и немного печальной, нуждаясь в любви, но чувствуя одно одиночество. С каждым днем я любила ее все больше и больше. Она нуждалась во мне, и я чувствовала себя нужной. Я просила ее рассказать мне немного о своем детстве, но она постоянно отказывалась говорить о прошлом. Я не оставляла надежды, узнать о Чарли побольше.

Однажды я не выдержала. «Ты никогда не рассказываешь мне о себе».