Соблазн в жемчугах

Кэти низко опустила голову и долго сидела так, видимо, собираясь с духом.

— Это мой дом, Верити. Я прожила в этих краях всю свою жизнь. Этот домик беден, и у меня мало чего осталось, но люди, которых я знаю с детства, живут рядом, а мои друзья лежат на церковном кладбище. В моем возрасте страшно покидать родные места и жить среди чужих людей.

— Я вам не чужая, Кэти.

Кэти погладила Верити по щеке.

— Нет, ты не чужая, но постепенно, со временем, станешь. Ты теперь графиня, и с каждым днем все больше будешь ею. В этом нет ничего плохого или неправильного. Но ты изменишься, девочка моя, и ничего с этим не поделаешь. Когда ты завтра уедешь, Олдбери уже больше не будет твоим домом. Думаю, что ты и сама это знаешь.

Да, знает. Здесь все было по-другому даже во время их визита. Дом был не таким, каким она его помнила или каким он представлялся ей в мечтах.

И люди смотрели на нее по-другому и были осторожны в своих словах. Даже мистер Тревис, при всем его дружелюбии, ни на минуту не забывал, что разговаривает с графиней. Возвращение домой было детской мечтой. Прошлого не вернешь. Даже если Хоксуэлл и дал ей свободу снова быть Верити Томпсон, она уже никогда не будет той Верити Томпсон.

Она сползла со стула, села на пол у ног Кэти и положила голову ей на колени, как часто делала ребенком. Кэти гладила Верити по голове и беззвучно плакала.

Глава 22

Хоксуэлл открыл стеклянные двери и вышел на террасу.

В дальнем конце сада трое рабочих копали землю. Глубокие канавы под фундамент уже были вырыты по четырем углам квадрата, и сейчас рабочие под командованием Верити копали какие-то траншеи.

Дафна Джойс и Селия стояли рядом с Верити и держали за два конца большой лист, на котором была нарисована схема. Время от времени Верити сверялась со схемой, а потом давала указания рабочим.

Коллин тоже стояла неподалеку, наблюдая за происходящим. Увидев Хоксуэлла, она поднялась к нему на террасу.

— Она испортит сад, — сказала она. — Зачем в городском доме такая большая оранжерея? К тому же она выбрала очень неудачный проект. Оранжерея даже не будет соединена с домом.

— Оранжерея не предназначена просто для нескольких пальм и лимонного дерева. Я уверен, что Верити выбрала проект, который соответствует ее намерениям.

— Ты не мог убедить ее, что одной теплицы в Суррее вполне достаточно? Боюсь, что ее ждет слава эксцентричной особы. А эти женщины… — Вздохнув, она махнула рукой в сторону подруг Верити. — Тебе надо задуматься о ее будущем, Хоксуэлл, и вообще быть с ней построже.

Он подумал было посоветовать Коллин заняться своим собственным садом, но попридержал язык. Она подружилась с Верити, тогда как многие светские женщины лишь распространяли о ней гадкие сплетни. Однако если Коллин будет слишком настойчива в своей дружбе, Верити наверняка постарается от нее отдалиться.

Дружба с Верити давала Коллин возможность и оправдание быть подальше от своей матери в Суррее. Она поселилась в доме матери в Лондоне и явно предпочитала городскую жизнь сельской скуке. Она стала частой гостьей в их доме и была с Верити, когда он возвращался по вечерам.

— Я обещал ей свободу действий, Коллин. А что касается леди из «Редчайших цветов», она никогда не откажется от их дружбы. Даже если я запрещу, она все равно будет с ними встречаться.

— Может быть, ты по крайней мере посоветуешь ей не копаться самой в земле? Или надевать что-нибудь другое вместо старых платьев и этого страшного капора?

Ему казалось, что Верити выглядит в своем наряде восхитительно.

— Она всегда сама копает, так что лучше, если она будет это делать в старых платьях.

Коллин нахмурилась.

— Ты плохой помощник, Грейсон.

Он рассмеялся.

— По правде говоря, я не склонен быть с ней слишком строгим, дорогая кузина. Давай поговорим через год-два, когда первая страсть, возможно, пройдет.

Она посмотрела на него с любопытством.

— Я… я не представляла себе, что брак так тебе подходит. — Она взглянула на Верити, которая как раз ругала рабочего с лопатой. — Я рада за тебя, кузен.

Но, видимо, не очень. Их связывала давняя дружба, а в последние годы она стала еще крепче ввиду своеобразия их характеров. Коллин была безутешна после гибели жениха, а Хоксуэлл ко всему безразличен, и это странным образом их сближало.

Коллин, вероятно, считала, что Верити будет покладистой и скучноватой женой, а он — мужем, который едва замечает, что он вообще женат. Черт возьми, он тоже так думал. Признание, что брак оказался для него чем-то большим, ошеломило его не меньше, чем кузину.

Признавшись кузине, он вдруг почувствовал себя легко. Даже радостно. Если бы Коллин была мужчиной, другом, как Саммерхейз, он, наверное, поддался бы соблазну признаться, что страсть полностью его поглотила, а жена занимает в его мыслях почти все время и он не представляет себе, как бы мог обнимать другую женщину.

— Возможно, уже пора, Коллин, и тебе найти кого-нибудь. Ведь прошло много лет с тех пор, как он умер.

Она резко обернулась, чтобы посмотреть на него.