Соблазн в жемчугах

– Для меня большая честь, что вы согласились остановиться у меня, лорд и леди Хоксуэлл. – Миссис Джералдсон приветливо улыбнулась Верити. – Думаю, что мне можно простить мою нескромность, но я приняла небольшое участие в вашем счастье. Никогда не знаешь, что простое письмо неожиданно может дать начало целому ряду счастливых событий.

– Гермиона имеет в виду рекомендательное письмо, которое она дала Томпсонам, когда они впервые приехали с визитами в Лондон, – пояснила Коллин, заметив недоумение Верити. – Хотя я познакомилась с мистером Томпсоном еще в детстве, когда бывала здесь, письмо пригодилось.

– Вы знакомы с моим кузеном? – удивилась Верити.

– Хотелось бы надеяться, что я знакома со всеми сколько-нибудь влиятельными людьми в окрестностях Бирмингема.

Выяснилось, что она была знакома и с отцом Верити. Ей даже были известны кое-какие новости о заводе.

– Говорят, что там назревает что-то плохое. Правда, сейчас везде неспокойно, не так ли? Все эти радикалы и демонстрации. Лорд Клебери уверяет, что повсюду существуют подпольные революционные комитеты. Не чувствуешь себя в безопасности, даже когда едешь куда-нибудь в своей карете. На тебя всегда могут напасть те, кому разрешается иметь только фургоны, повозки и телеги.

– И что, были случаи насилия? – спросил Хоксуэлл. – На кого-то уже нападали? В Лондоне мы ничего об этом не слышали.

– Это лишь вопрос времени, после того, что произошло прошлым летом в Дербишире и весной в Манчестере. Мистер Олбрайтон старается быть в курсе происходящего, но что может сделать один человек?

– Олбрайтон? Это, случайно, не Джонатан Олбрайтон? – поинтересовался Хоксуэлл. – Если это он, то я не знал, что у него здесь есть собственность, и даже то, что он вернулся в Англию.

– Да, его так зовут, лорд Хоксуэлл. Вы его знаете? Он получил наследство от какого-то родственника и поселился в Лосфорд-Холле.

Новость привела Хоксуэлла в явное возбуждение.

– Завтра же навещу его. Мы не виделись не менее пяти лет.

– Каким образом мистер Олбрайтон влияет на ситуацию на заводе? – спросила Верити. – Предупреждает людей об увольнении? Высылает из графства?

– Это вряд ли помогло бы. Здесь проходят границы нескольких графств, так что рабочие могут перебираться с места на место. Лорд Клебери опасается, что близость границ сама по себе опасна и мятеж может начаться в любом из графств. Он прикатил в свое поместье пушки и расположил на террасе, приготовившись к атаке.

– Я сомневаюсь, что начнется открытый бунт, – сказал Хоксуэлл. – Люди недовольны и волнуются, это правда. После войны начались трудности. Но на демонстрациях обычно выражают недовольство, а не призывают к бунту.

– Я думаю, что ты рассуждаешь слишком оптимистично, Грейсон, а лорд Клебери прав. Эти люди не успокоятся, пока все не разрушат, – сказала Коллин. – Нужен жесткий отпор. Надо задействовать армию, как в деле некоего Брандрета и тех, кто был с ним.

– Если бы вы почувствовали измену на пороге вашего дома, лорд Хоксуэлл, вы бы поняли озабоченность приличных людей, живущих здесь, – сказала миссис Джералдсон.

– Рабочие просто хотят иметь возможность прокормить свои семьи, – вмешалась Верити. – Помочь им – в интересах всех.

Миссис Джералдсон не привыкла, чтобы ей возражали.

– Ваша собственная семья рассуждает иначе. Мистер Томпсон предупредил всех своих рабочих, что, если они примут участие в подобных подрывных действиях, их вышвырнут с завода и из домов. Прошлой зимой он не задумываясь призвал на помощь добровольцев из местного населения, когда на заводе начались волнения.

– Я не могу отвечать за своего кузена, но мой отец никогда бы не запретил людям высказывать свое мнение. Мы свободный народ, не так ли?

– Вот именно, – поддержал жену Хоксуэлл. Он чувствовал, что назревает скандал. Надо было срочно менять тему. – Скажите, миссис Джералдсон, есть ли новости о других моих родственниках, живущих в этих краях? Должен признаться, что я никогда не встречался с некоторыми родственниками моей матери. Их много в этом графстве?

– Их больше в Дербишире.

Миссис Джералдсон начала перечислять кузенов и кузин, давно перебравшихся в другие места. А пока Хоксуэлл отвлекал их хозяйку от разговоров про бунт, Верити думала о том, что миссис Джералдсон рассказала о Бертраме и заводе.

На следующее утро Верити встала рано и надела дорожный костюм. Пока она завтракала, в комнате появился Хоксуэлл. Увидев ее одежду, зонтик и ридикюль, он спросил:

– Ты куда-то едешь?

– Я хочу вызвать карету и съездить в Олдбери, – ответила она непринужденным тоном, надеясь, что это поможет.

– Одна ты не поедешь.

– Ты говорил, что хочешь сегодня нанести визит мистеру Олбрайтону, так что я поеду одна. Я буду очень осторожна и вернусь к вечеру.

Она знала это выражение его лица: он старается быть разумным. Хотя быть разумным обычно означало, что он ждет от нее согласия с его доводами и отказа от своих.

– Верити…

– Я здесь только по этой причине. Я не смогу сидеть спокойно, тем более разыгрывать вежливую гостью. – Чтобы подчеркнуть свою решимость, она взяла в руки зонтик и ридикюль.