Соблазн

– Не знала этого, а? Компьютеры твоего отдела при каждом похищении высчитывают вероятность того, что его совершил я… Сначала проводится предварительный экспресс-анализ, а потом – другой, более детальный. Предварительные анализы по двум твоим коллегам показывали почти стопроцентную вероятность, что это был я… Это меня заинтересовало, и я решил разобраться… И довольно скоро понял, что происходит… Я знаю, когда данные подтасовываются изнутри, ведь я эксперт, и могу тебя заверить, что кто-то сфальсифицировал данные, чтобы ответственность пала на меня… Кто-то из своих вас водит за нос, недоумки… Мне, может, и удалось бы помочь сцапать его, но, если ты сдашь меня полиции, вы никогда не узнаете, кто он…

Я взглянула на привязанный к станку труп: при жизни этой девушке могло быть столько же лет, сколько Вере.

– Я и не думаю сдавать тебя полиции.

Его единственный глаз распахнулся, а голова качнулась из стороны в сторону.

– Нет… ты не убьешь меня вот так, безоружным… Ты не посмеешь…

– Нет, не посмею, – согласилась я.

Я убрала ногу с его горла и отшвырнула прут. Когда он понял, что именно я собираюсь делать, он прекратил прикидываться большим и сильным.

Не обращая внимания на его слезы и мольбы, я расставила ноги по обе стороны от его тела и подняла руки. Классическая техника Эшбёрна для Жертвоприношения. Моя нагота, а также то, что добыча смотрит на меня снизу, усилили соответствующие эффекты. Чтобы овладеть им, хватило пятнадцати секунд. Потом я отошла, чтобы он не мог меня видеть, лишив высшего источника его наслаждения в самый момент овладения, что запустило пробой – мучительный, настоящую агонию.

Я оставила его завывать, глядя на труп на станке и вспоминая другие свои жертвы. Ад был создан как раз для таких, как он. Но мне этот ад не был нужен: Наблюдатель уже был в аду. Его крики становились все пронзительнее по мере того, как его псином, не в силах получить меня, спускался все глубже. С его визгом изливался весь ужас, одиночество и тревога, залежи которых хранила его биография. Этот визг уже не был голосом человека. Так звучат чистые, беспримесные желания. Он мотал головой, колотясь ею о каменный пол с постоянством и яростью ритмично падающего молота, не перестал и тогда, когда брызги крови обагрили плитку. Наоборот, даже ускорил ритм, словно бил в бубен, совершая зловещий ритуал. Изо рта у него летела пена, все тело дрожало. Как будто внутренний демон пытался вырваться из черепа после обряда изгнания. «Я жгу твою душу… Я сжигаю твою душу…» – думала я.

Наконец я сжалилась и подтолкнула к нему пистолет, но было уже слишком поздно: он не смог им воспользоваться. В какой-то момент его шея изогнулась, как порванная пружина, и раздался хруст. Упав в очередной раз, голова осталась неподвижной.

«Понравилось тебе мое представление?» – мысленно спросила его я. Его муки длились едва ли больше минуты, страдания его жертв – целыми днями. Некоторые вещи в жизни несоразмерны.

И тут со мной что-то случилось. За его агонией я наблюдала не моргнув глазом, гнев и чувство торжества, подобно пламени в очаге, то затухали, то вновь вздымались. Но когда все закончилось, я почувствовала себя опустошенной, поникшей, словно за эту минуту прошли пятьдесят лет жизни. Силы меня внезапно покинули, и, даже не пытаясь выйти из этого промороженного помещения или одеться, я упала на колени. Я проклинала свою жизнь, свою работу, но прежде всего – свою жизнь. И там я и оставалась, согнувшись пополам, как человеческое отребье, безутешно рыдая. В голове чередой проходили образы родителей, Веры, Мигеля, доктора Валье… Не хотелось думать, что, горько рыдая, оплакивала я и Наблюдателя, и невозможность понять немыслимое, невозможность придать смысл некоторым вещам. Кто виновен?

Когда я наконец успокоилась, то сообразила, что совсем забыла о мальчике. И решила отправиться на поиски. Стоило мне открыть дверь, как я его увидела. Он ждал моего появления в коридоре – лицо скрыто козырьком кепки и дредами, а в руке нечто, что в тот же момент низверглось на меня. Маслянистая жидкость окатила тело с головы до ног. Завоняло бензином. Увидев, что он достает из кармана брюк коробок, я подняла руки.

– Нет, Пабло!.. – в ужасе закричала я.

Его лишенное выражения лицо высветилось на секунду, когда он зажег спичку.

А потом бросил ее в меня.

26

Псином.

Математическая формула нашего наслаждения.

Теперь кажется, что открытию этому – века, а на самом деле не прошло и пятидесяти лет. Сон Ю, Джакомо Паллатино, Дэвид Аллен, Чарльз Блисс, Натали Паркс… их имена, скорей всего, ни о чем тебе не говорят, но именно эти люди доказали, что псином существует. А эксперименты Дэвида Сана перевели его в практическую плоскость.