Соблазн

Сейчас она немножко трясется, но думаю, что через пару дней придет в норму. Почему бы вам не приехать и не забрать ее прямо сейчас?

– Еду. Спасибо, сержант. Спасибо.

Стиви даже не стала вызывать свой автомобиль. Такси будет быстрей. Она схватила сумочку с деньгами и побежала к лифту.

Когда она добралась до 12-го полицейского участка, то подбежала к дежурному сержанту:

– Мне нужен сержант Полсен. Он сказал, что моя мать здесь… Ирэн Найт. Где она?

Служака справился с записями, а затем показал на длинный коридор. Стиви помчалась туда – и столкнулась нос к носу с адмиралом, его лицо было чернее тучи.

– У тебя крепкие нервы, раз ты показываешься здесь после всего, что ты сделала! Выставила свою собственную мать на улицу… даже не поставила меня и известность, жива она или нет!

– Но я искала ее с тех пор, как ты позвонил, – запротестовала она. – И нашла…

– Ни черта ты не нашла, тупая потаскуха! Это мои люди нашли Ирэн. После всего, что ты ей сделала, у тебя еще хватило наглости явиться сюда!

– Но что…

– Я велел твоей матери не вмешиваться, но она все упрашивала меня. Ты ведь знаешь, что бедная женщина такая нежная. В прошлом году она целый месяц была в госпитале. А ты хоть вспомнила о ней? Нет! Ты снова разбила ее сердце… Черт побери, она едва не угробила себя, пила два дня в каком-то грязном баре, а потом какая-то грязная тварь ее обчистила! Мы тебя должны за это благодарить, Стефания… будто ты и до этого мало причиняла нам зла!

Стиви оглянулась на группу полисменов, внимательно слушавших филиппики адмирала, словно надеясь обрести в их лице союзников, но этого не произошло. Братство мужчин в мундирах держалось крепко.

– Позволь мне увидеть ее, – взмолилась она. – Я просто хочу удостовериться, что с ней все в порядке…

– Ни черта я тебе не дам! – заревел он. – Катись отсюда. И держись от нас подальше, если не хочешь себе неприятностей. Если ты когда-нибудь потревожишь нас снова, то пожалеешь, что не умерла раньше. Черт побери, а что до меня, то ты уже мертвая!

Дрогнув под напором отца, Стиви вылетела из полицейского участка. На улице она прижала руки к ушам и завыла, словно желая заглушить те резкие слова, которые все еще отдавались в ее мозгу. И все-таки она их по-прежнему слышала и знала, что будет слышать всю свою жизнь.

6

Стояла середина лета, когда принадлежащий Самсону караван лимузинов и грузовиков с оборудованием выехал из Нью-Йорка и направился на север в Коннектикут. Место для съемок, которое он выбрал, оказалось пышным каменным замком, украшенным горгульями, что стоял на высоком холме, поросшем травой, и был окружен маленьким рвом. Выстроенный в восемнадцатом веке магнатом торгового флота, в последние двадцать лет он был необитаем.

Когда разведчики Самсона нашли это место, вид у него был печальный, запущенный, почти отталкивающий. Бассейн, пристроенный в двадцатых годах, был полон водорослей и мхов. Некогда величественный парк уже десятилетие не видел садовника. Однако внутри, под толстыми слоями пыли, блеск ушедшей эпохи сохранился. И в бальном зале с высокими, в два этажа, стенами, украшенными золочеными листьями, и в итальянских мраморных полах, и в широких лестницах с резными перилами из красного дерева, и в таинственных комнатах в башнях.

Это было великолепное место для первой эпической картины Самсона – «Мечты Дракулы». Все, что требовалось, чтобы быть готовым к съемкам, – это огромная сумма, но и это тоже было у Самсона впервые, – деньги, которые дали богатые посетители Забегаловки и их друзья. Дворец проветривался и чистился, мебель подбирали специалисты по старине. Парк чистили и приводили в порядок. Бассейн тоже вычистили, починили и заполнили свежей водой; павильон отремонтировали и провели туда электричество.

Наняли поставщика провизии, чтобы кормить съемочную группу, а также уборочную службу. И когда все было приготовлено в соответствии с инструкциями Самсона, пригласили прессу на коктейль и брифинг «Самый честолюбивый проект Самсона Лава», которые были устроены на лужайке перед домом.

– О чем будет картина, Самсон? – хотелось знать каждому репортеру.

– Это миф и аллегория, – отвечал он, стоя перед ними, – комментарий на тему о современной жизни, если угодно. Я не могу сказать больше, и если вы видели мою предыдущую работу, то поймете почему. Картины Самсона Лава – это динамичный, живой организм. Его невозможно уложить в прокрустово ложе сюжета. Он просто будет рождаться сам собой.

Это верно, что вы будете исполнять заглавную роль? А если да, то что заставило вас встать перед камерой?

– Все верно, – подтвердил он, самоуниженно пожимая плечами, – однако заглавная роль является чисто символической, и я рассматриваю это как возможность роста, как эксперимент, не больше. Настоящие звезды – это Милая Стиви Найт, которая играет Мину; моя дорогая Пип, которая играет Люси; и Пол Максвелл, он играет доктора Ван-Хелсинга.