Соблазн

Теперь Стиви действительно увидела сходство. Словно черты и цвета женщины постарше были искажены художником, у которого присутствовало чувство юмора. Очевидно, обе являлись своего рода знаменитостями, однако Стиви и понятия не имела, кто они такие, и та была поражена ее невежеством.

– Вероятно, вы не читаете «Вог»… Ах, счастливая! Я Филиппа Мейсон, – сказала имбирно-белая девушка, одарив Стиви вспышкой улыбки. – Однако все зовут меня Пип. А великая княгиня известна в торговле барахлом как Валентина. Разумеется, имя вымышленное, но разве вы где-нибудь встречали знаменитого дизайнера, которого звали бы Сейди? – Гримаса боли на лице Филиппы Мейсон казалась такой преувеличенной, что Стиви расхохоталась.

– Кстати, о моде, – продолжала тараторить Пип, – где вы достаете такой потрясающий прикид, который носите? Это что, Руди Гернрейч? Вы у него покупаете? – Пип сделала шаг назад, чтобы получше разглядеть камуфляжное мини, которое Стиви соорудила для себя, отрезав рукава разной длины и добавив ворот «поло».

– Я не покупала ничего, – объяснила Стиви. – А просто обрезала списанную армейскую рубашку, которые мы получили.

– Великолепно! – рассмеялась Пип. – Только этого не должна услышать Валентина. Она считает, что если кто-то не может позволить себе покупать ее барахло, то он должен сидеть дома и сгорать со стыда.

Стиви расхохоталась вместе с Пип. Ей нравилось то, как эта имбирно-белая девушка говорила, улыбалась и выглядела. Хотя Пип явно была богатой, в ней совсем не чувствовалось напыщенности, снобизма. Она выглядела так, словно делала все… ну, как-то случайно.

– А что тут делает твоя мать? – с любопытством спросила Стиви.

Высокомерно, как бы передразнивая манеры матери, Пип пояснила:

– Это исследовательская поездка, моя дорогая… изучение работы дизайнеров прошлого, чтобы можно было добиться необходимого баланса исторической достоверности и оригинальности в ее за-а-ме-е-чатель-ной новой коллекции в духе ретро. – Она понизила голос. – Другими словами, мамочка шурует по городу, скупает старое барахло, чтобы содрать что-нибудь а потом продавать по восемьсот баксов за каждый чих.

Стиви еще больше развеселилась и пожалела в душе, что Пип случайная посетительница, которая скоро уедет.

Пип, кажется, заметила тоскливое выражение, промелькнувшее в глазах Стиви.

– Эй, а ты не хочешь слопать пирожок или что-нибудь еще? Валентина застряла тут теперь на весь день, а мой желудок уже урчит от голода.

Стиви с сожалением покачала головой:

– Не могу. Я должна работать. Филиппа вздохнула:

– Плохо. Впрочем, если ты простишь мне, что я чересчур широко раскрываю рот, мне хотелось бы поинтересоваться, почему такая красивая девчонка, как ты, не может найти себе ничего поприятней, чем… все это. – Пип немного помолчала. – Эй, а у тебя ведь должно быть время на ланч.

– В половине первого я могу уйти на сорок пять минут.

– О'кей. Тогда я немного поброжу по городу и истрачу некоторое количество денег великой княгини – по-своему, на свой вкус. – Она направилась было к лестнице, затем обернулась. – Эй, а тебя не обидит, если я у вас ничего не куплю, а?

Стиви помотала головой.

– Хорошо. Я вернусь к двенадцати тридцати. – Филиппа махнула рукой и поспешила к выходу, оставив в душе Стиви ощущение, словно на нее только что повеял освежающий океанский бриз.

– Э-эх! – воскликнула Пип, вгрызаясь в сальный гамбургер. – Только не говори мне, что тебе и впрямь нравится, как здесь кормят.

Какое-то время Стиви не могла найтись что ей сказать. Она предложила знакомую ей кофейню на углу, потому что она была дешевой и владелец временами добавлял к заказанной ею еде еще и какой-нибудь напиток бесплатно. И как бы ей ни было хорошо в обществе Пип, но если та начнет насмехаться над ее бедностью, тогда нет ни какого смысла им дольше оставаться вместе.

– У меня нет выбора – нравится или не нравится, – заявила Стиви. – Я ем здесь, потому что это все, что я могу себе позволить. Если тебя это не устраивает, что ж, тогда иди куда-нибудь еще.

На какую-то секунду коралловые губки Пип сложились в букву О. Затем она стала смеяться.

Сбитая с толку, Стиви почувствовала, что она совершенно не понимает Пип. То она уже почти вообразила себе, что они могли бы подружиться. Но теперь та над ней смеялась. Сверкнув на Пин глазами, Стиви стала подниматься из-за стола. Пип схватила ее за руку.

– Эй, Стиви, ты меня не так поняла. Я смеялась потому… просто сейчас ты очень напоминала Валентину – когда та читает мне нотации насчет моей испорченности. Но слушай, она права, и ты тоже. Мне правда очень жаль…

Стиви села на место и потрясла головой. Какие бы ошибки Пип ни делала, она умела признаваться, что не права. Какое золотое качество, как оно нравится Стиви после стольких лет жизни рядом с постоянной и непререкаемой правотой адмирала.