Соблазн

Осторожно присаживаюсь напротив.

— Как зовут?

— Степан.

В его голосе скрытая власть. Но ни одной наколки я не вижу. Несвежая, но дорогая рубашка… След на пальце от кольца.

— Кем в миру будешь?

— Врач я детский. Травматолог.

— Хорошая профессия… Ладно, располагайся, Степан. Моё имя Руслан. Вот здесь свободно, — кивает на свёрнутый матрас.

Время опять тянется очень долго. Местную еду есть невозможно. Воротит даже от запаха. Утром приносят завтрак. И я пытаюсь уговорить мента, чтобы дал мой телефон позвонить соседу, объясняя, что за пятнадцать суток мои коты в квартире сдохнут. На что получаю ответ, что невелика потеря, заведу новых.

Меня трясёт от этого жирного, мерзкого мента. Сжимаю кулаки и отворачиваюсь, слыша, как за спиной лязгает дверь.

— Такие вот суки наши стражи порядка! — цинично ухмыляется Руслан.

— Может, у Вас есть телефон? Я заплачу за звонок.

У блатных, слышал, иногда оставляют.

Отрицательно качает головой.

И время опять тянется. Я дожидаюсь следующей смены и пробую договориться с ней.

Хер!!

Тело, не привыкшее к неподвижности, сходит с ума. Я отжимаюсь. Много, часто…

Ничего не ем. Не могу!

Ночами мне снится Вика. И говорит она мне совсем другие вещи. Вернее, не говорит ничего. А только плачет. А я здесь… Мне хочется сломать её отцу челюсть!

На четвёртые сутки к нам попадает какой-то кручёный пассажир. Потому что Руслан тут же встаёт в стойку.

Новенький — пожилой, молчаливый… На лице застывшая мука. Руслан суетится с чаем для него. И они тихо о чём-то беседуют.

Ночью новенький стонет во сне.

От голода уже тошнит и кружится голова. Съедаю невнятную жидкую кашу на воде без соли и сахара.

Пятые сутки… Вспоминаю, что Вика всегда забывала закрывать окно на балконе так же, как и я. И очень надеюсь, что забыла и сейчас. И коты мои выживут.

Выпив такую же безвкусную бурду в стакане, остаюсь за столом с этими двумя блатными.

— У Вас что-то болит? — спрашиваю у новенького, не выдерживая.

— Кто спрашивает? — поднимает на меня тяжёлый уставший взгляд.

— Врач он. Травматолог детский, — тихо подсказывает Руслан.

— Помоги снять… — бросает новенький взгляд на Руслана.

Тот помогает ему избавиться из одежды.

Всё тело забито синим. Так мне кажется на первый взгляд. Но когда приглядываюсь в тусклом свете камеры, понимаю — наколок много. Но синева не от них. Сплошной синяк!

— Ебать… — взъерошиваю волосы.

— Идеи есть?

— Могу попробовать, но…

— Пробуй.

Ощупываю пальцами спину, грудь, объясняя, где что вывихнуто, смещено, сломано. Всё — не смертельно. Но очень мучительно. Словно били умело, точечно.

Превращаю рубаху в корсет, стягиваю рёбра.

— Лекарства бы…

— Говори, какие. Люди передадут, — достаёт телефон.

Мои глаза вспыхивают. Я диктую ему, а сам думаю, как корректно попросить позвонить. Но меня опережает Руслан.

— Пацану дай позвонить. Коты у него заперты. Сдохнут. Переживает…

Отправляет смс со списком лекарств. Протягивает мне телефон.

— Спасибо большое!

Коты… Простите, пацаны, но я попробую решить задачу по-другому. Быстро скользя пальцами, отыскиваю телефон приёмной судьи, с семьёй которого работаю.

Набираю.

— Приёмная… — женский голос.

— Здравствуйте. Это срочно. Я лечащий врач Николая Михайловича, Державин.

Передайте, пожалуйста, что меня задержала полиция, и неизвестно, когда отпустят. И все сеансы отменяются.

Напрямую попросить о помощи через секретаря не решаюсь. Но сегодня сеанс у его внучки. А вчера я пропустил наш с ним сеанс…

Давай, Николай Михайлович! Что тебе стоит? Один звонок!

— Огромное Вам спасибо, — возвращаю телефон.

— Спасибо — много, доктор, — прищуривается избитый. — Выйдешь — я к тебе отправлю женщину одну с ребёнком. Посмотришь, что там к чему.

— Да не вопрос!

Только бы выйти.

Через два часа заходит конвойный.

— Державин! На выход…

Блять! Сработало! Спасибо добрым людям…

Глава 40 Своя мафия

За моей дверью тихо… Коты не орут. Сердце гулко колотится. Жаль, сел телефон, так бы сразу вызвал ветеринара.

Открываю дверь. Никто не бежит мне навстречу… Даже заходить страшно…

— Мяу… — сзади приглушённо.

Это Зидан! Разворачиваюсь. Слышу, как скребутся за дверью соседа. Выдыхаю…

Он открывает дверь.

— Батя, ты чо пацанов своих бросил? — с претензией. — Твои оглоеды меня вместе с балконом чуть не сожрали. Пришлось приютить.

Бекхэм с разбегу прыгает мне на руки. Мурлыкает, трётся мордой о мой подбородок. Зидан мяукает и крутится в ногах. Живые, толстые, довольные!

— Спасибо, дружище. Менты забрали… Переживал, что сдохнут.

— Менты?.. А я тебя по больницам искал вчера. А вот в ментовку не пришло в голову позвонить. А за что?

— Не в ту женщину влюбился.

— Вечно тебя куда-то несёт. Но… красивая… Отступишься?

— Да с хрена ли? — оскаливаюсь я.

— Это правильно. Но ты ключи мне занеси на случай таких ситуаций. Мало ли…

— Спасибо! Там на полке деньги будут, если что… Сколько я тебе должен?

— Да ладно уж, не обеднел.

Долго смываю с себя тюремный запах и грязь, и это тяжёлое, мешающее дышать чувство несвободы и беспомощности.

Ну вот… Почти хорошо. Но дышать полной грудью всё равно не выходит. Мне нужна Вика…