Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

А затем был шикарный обед с «эксплуататором», во время которого Мариэтта Сергеевна и генеральный директор «Фиата» обнаружили, что оба прекрасно говорят по-немецки. Я-то знал почему. Во время войны Валетта работал на немцев, выпуская для них и автомобили, и дорогую технику. Короче говоря, мои услуги переводчика сразу же оказались ненужными. После обеда мы перешли в кабинет Валетты, где старики продолжали оживленно болтать по-немецки, а я, удобно пристроившись в старинном кресле, даже задремал. И вдруг мой блаженный покой нарушился басовитыми, почти мужскими рыданиями Мариэтты Сергеевны. Я открыл глаза. Писательница обнимала вышедшего из-за стола профессора Валетту, у которого из глаз тоже текли слезы.

— Что с вами, Мариэтта Сергеевна?

— Не суйте свой нос куда не надо, Леонид! Потом все расскажу. Это замечательный человек, замечательный! Как вы, журналист, могли пройти мимо такого исторического персонажа?!

— Я всегда с большим уважением относился к профессору Витторио Валетте и его роли в становлении итальянского автомобилестроения.

— Помолчите уж лучше.

Я замолчал. Валетта вернулся за письменный стол, вынул из красивой рамки свою фотографию, сделал на ней теплую (я потом прочитал) надпись и отдал растроганной бабке. А потом нам вручили сувениры. Писательница получила большую картонную коробку, а я — маленькую коробочку, в которой находился изящный швейцарский будильник. Когда мы уезжали, Мариэтта Сергеевна поведала мне удивительную историю, которую я впервые рассказываю читателям.

Конец апреля 1945 года. Уже расстрелян Муссолини и вместе со своей любовницей Клареттой Петаччи повешен вверх ногами на железной балке одной из бензоколонок на площади Лорето в Милане. Освобожден партизанами и Турин, где арестованы некоторые инженеры «Фиата», в том числе и главный инженер Витторио Валетта. Итальянские товарищи быстренько приговаривают их к расстрелу. Но приговор должен утвердить кто-либо из руководства Сопротивления. Список, к счастью, попал в руки заместителя командующего корпусом добровольцев Сопротивления Луиджи Лонго. «Вы что, совсем рехнулись? — грозно спросил товарищ Лонго у партизан. — А кто будет автомобили производить в послевоенной Италии? Разве можно уничтожать цвет инженерной мысли? Освободить немедленно инженера Валетту и иже с ним».

— Ты понимаешь, Леонид (бабка заметно помягчела ко мне и стала называть на «ты»), коммунист спас жизнь капиталисту, да еще пособнику гитлеровцев! Разве это не удивительнейший парадокс нашей жизни? И с тех пор они дружат между собой: генеральный директор «Фиата» и Генеральный секретарь Итальянской компартии. И ты знаешь, но это страшный секрет: когда коммунистам бывает туго, Валетта помогает им деньгами. Вот молодец! Я просто влюбилась в этого человека. Ну и очерк я отгрохаю о нем и его концерне.

И отгрохала. Ее статью, не посоветовавшись со мной, опубликовали «Известия», опубликовали в тот день, когда по призыву Всеобщей итальянской конфедерации труда и коммунистов по всей стране была объявлена всеобщая забастовка. Подключились к ней и фиатовцы. Вот тут-то к ним на митинг, как мне рассказывали позже, вышел профессор Витторио Валетта с газетой «Известия» в руках. Он с выражением прочитал перевод статьи Мариэтты Шагинян о том, каким великолепным является концерн «Фиат», какие изумительные на нем трудятся рабочие и инженеры и какие замечательные автомобили они выпускают.

— У нас, вероятно, предстоят серьезные переговоры с советскими товарищами по поводу строительства в СССР автомобильного гиганта, — заявил в заключение генеральный директор, — а вы мне подкладываете такую свинью этой, совершенно вам не нужной стачкой.

Сказал и ушел с митинга. И заработали конвейерные линии «Фиата», и не получилось в Италии всеобщей забастовки. Об этом написали все итальянские газеты.

А орган Итальянской компартии газета «Унита» поместила передовую статью за подписью члена ЦК Компартии Джанкарло Пайетты, в которой выражалось удивление по поводу того, как могут «Известия» — правительственная газета — держать в Италии в качестве собственного корреспондента такого идиота, как Леонид Колосов, который не только ничего не смыслит в классовой борьбе, но и подыгрывает итальянскому монополистическому капиталу. Затюканный партийными делами член ЦК не удосужился выяснить имени автора известной статьи. Но наше посольство в Риме сработало молниеносно. Во всяком случае, утром в телефонной трубке зазвучал необычно сухой голос главного редактора, моего любимого Льва Николаевича.

— Леонид Сергеевич, я прекрасно понимаю, что произошла досадная ошибка. Вам нужно немедленно найти товарища Джанкарло Пайетту и попросить его официально заявить, что он перепутал автора статьи. Иначе я не смогу спасти вас.