Собиратели слонов

Спустя восемь минут девушка вернулась с небольшим планшетом, в котором она открыла что-то вроде личного дела Серова в электронной базе учреждения. Вежливым официальным тоном девушка сообщила, что действительно Михаил Серов проработал три месяца помощником повара. В целом показал средние результаты профессиональной пригодности, однако договор с ним на постоянную работу заключен не был из-за несоответствия его уровня общим требованиям заведения. Характеристика и все документы на Серова могут быть предоставлены по запросу органов внутренних дел.

Майор выслушал девушку, поблагодарил ее и вышел на улицу.

Уже начало смеркаться, и Владимиров решил сесть на какой-нибудь общественный транспорт, чтобы добраться до своей гостиницы.

Уже когда он входил в номер, ему позвонили.

— Дмитрий Александрович, — раздался мужской голос в телефонной трубке. — Александр Иванович Семенов попросил вас предупредить, что завтра в десять утра вы можете пообщаться с водителем и охранником из инкассации. Да, с теми, которые были тогда вместе с Серовым. А на послезавтра получена договоренность от бывшей жены Серова. У нее выходной, и она готова встретиться с вами у себя дома. Вернее, мы настояли на том, что вы в интересах следствия у нее побываете.

Выслушав своего собеседника, Владимиров понял, что два его будущие дня в Балашихе уже расписаны. Впрочем, это обстоятельство его порадовало. Не нужно было самому о чем-либо договариваться. Можно было просто общаться с людьми, наблюдать, сопоставлять факты и анализировать.

Вечер он провел спокойно. Телевизор, висевший в его номере на самом видном месте, даже не включал. Посмотрел почту, пробежался по новостям в интернете, поговорил с женой по телефону и, уже засыпая, вдруг вспомнил о матери и об их последнем разговоре. Он подумал о том, что уже два года не видел мать по-настоящему. И в сердце его вдруг отозвалась тихой болью какая-то детская тоска по родному человеку, живущему вдали. Нет, мать нужно было забирать домой. Но как это сделать при его обстоятельствах?

Глава 5. Обескураженные коллеги

На следующее утро Владимиров проснулся в девять утра с радостным ощущением человека, которому удалось, наконец, выспаться. Он позавтракал в гостинице и легкой походкой направился в отделение, куда прибыл минут через десять. «Дома бы так», — подумалось ему. Его дорога от дома до работы в Москве занимала добрых полтора часа, и в целом это был еще не предел для рядового жителя столицы.

В отделении он показал свои документы и узнал номер кабинета, в который нужно было пройти.

Поднявшись на второй этаж, он зашел в небольшой кабинет следователя. Следователь — моложавый капитан с немного азиатскими чертами лица — поздоровался с Владимировым и кратко ввел его в курс дела: это уже третий допрос водителя инкассаторской машины и напарника Серова. Протокол первых двух допросов лежал перед майором на столе. Владимиров кратко пробежался по тексту, но ничего особенно интересного не нашел: факты ограбления он знал, поэтому теперь он договорился с капитаном, что будет присутствовать на новом допросе и при необходимости задаст свои вопросы.

Спустя минут десять в кабинет вошли два человека. Первый из них постарше — лет пятидесяти — широкоплечий, с уже седыми волосами и немного помятыми чертами лица, второй — высокий, лет тридцати пяти — сорока, с атлетическим телосложением, чем-то напоминающий бывшего спортсмена.

Мужчины явно были не рады своему новому появлению в уже знакомом им кабинете. Они поздоровались и сели на приготовленные для них стулья. Вопросы следователя были обычными, они касались того, не выходил ли Серов на связь с ними за прошедшие дни, также выяснялись детали преступления, например, следователя интересовало, как преступнику так быстро удалось усыпить обоих мужчин и перенести их в салон машины.

Пока шли стандартные части нового допроса, Владимиров еще более внимательно всматривался в лица этих людей. Лицо водителя прорезывали морщины, кожа у него была грубая, с характерными костными выпуклостями, развивающимися у мужчин после пятидесяти лет. Когда он говорил, то слов ему явно не хватало, однако он не позволял себе нецензурную брань, а только шевелил губами и как-то по-особенному хмурился. Напарник Серова тоже с трудом подбирал слова. Чувствовалось, что он попал в ситуацию, в которой ощущал себя крайне некомфортно. Этот человек с массивным лицом и сломанным носом (из личного дела Владимиров знал, что когда-то он был профессиональным боксером) в минуты гнева сжимал кулаки, и от этого жеста лицо его приобретало выражение жестокости.

Спустя полчаса Владимиров позволил себе задать свой первый вопрос.

— Скажите, а было что-то в поведении Серова, что могло натолкнуть на мысль о том, что он готовит преступление?