Собиратели голов

— Планктон пожрал кита… — снова повторил Корень свою странную фразу. Произнес он это неторопливо, зло, четко и вдумчиво.

А после нанес удар. Быстро и резко. И точно. И сильно. Очень.

Так бьют, когда хотят убить.

Приклад «калаша» впечатался под затылок пленнику. Хрустнули шейные позвонки. Очко ткнулся лицом в погрызенную рану. Перепачкался. Упал. Дернулся несколько раз. Голова нелепо мотнулась на перебитой шее. Каннибал затих.

Над ним медленно покачивалось мертвое тело в пятнистом камуфляже.

Охотник за человеческими головами завалил пожирателя человечины. Самосуд свершился. Самосуд или все же справедливая кара?

— Убрать падаль, — приказал Корень Гарику и двум арбалетчикам.

Голос его был усталым и бесцветным.

Очко утащили за кусты — туда, где уже лежали два трупа.

Глава 11

— Давить надо мразь, — процедил сквозь зубы Корень.

— Можно было просто прикончить этого Очка, — заметил Борис. И осекся под взглядом Корня.

— Нельзя! Просто — нельзя. Нужно давить. Причин для этого достаточно, Берест.

Недолгое молчание, а потом…

— Во-первых, трупожоры, бегущие от Союза, — легкая добыча для хэдов, — принялся объяснять Корень. Хотя ни Борис, ни Наташка не требовали объяснений. Он словно оправдывал свои действия в собственных глазах, — А легкая добыча рано или поздно попадает в тресовозки и подпитывает трес-трафик. Во-вторых, эти выродки доставляют неприятности нам, — Корень поморщился. — Могут напасть на разведчиков, на отставших или заблудившихся егерей. В-третьих, они снимают и сжирают мертвых хэдов, которых мы вывешиваем, чтобы показать пятнистым, что их ожидает. Ну и в-четвертых…

Корень задумался на пару мгновений.

— В-четвертых, тварей нужно давить просто потому, что их нужно давить, — закончил он.

Снова повисла пауза. И снова Корень заговорил:

— Человечина… Мясо, которое легко добыть. К нему привыкаешь. А так — нельзя. Ну да… Простая такая, незатейливая мораль нового зарождающегося на диких землях общества, именуемого Союзом кланов.

— Людоедствовать, значит, нельзя, а делать из человеческих голов побрякушки — можно? — Борис скользнул взглядом по гранатной сумке на боку Корня.

— Головы нужны для дела, — сухо ответил тот.

Вообще-то, если рассуждать непредвзято, то и каннибализм нужен кое-кому для выживания, как бы мерзко это ни звучало. Впрочем, Борис решил проявить благоразумие и не распространяться на эту опасную тему. Он заговорил о другом. О том, что его заинтересовало больше.

— Для какого дела могут понадобиться сушеные человеческие головы? — спросил Борис.

Если дикарь и хотел ему ответить, то не успел.

— Корень! — ожила рация на поясе старшого, — Вызывает пост один!

Корень вытащил из чехла трубку с антенной.

— Корень! Корень! — хрипло взывала рация, — Прием…

Щелчок, писк. Радиостанция настроена на передачу. Корень поднес микрофон ко рту.

— Слушаю, пост один. Прием.

— Корень! Воздух! Наблюдаю вертушку на юго-востоке. Летит над дорогой. Направляется в вашу сторону.

Борис поднял голову. Небо было чистым. Отсюда вертолета не видно и не слышно. Но, судя по всему, у диких имелись дальние дозоры, предусмотрительно расставленные вдоль дороги. Да, воевать егеря Союза умели. И воевать, и охотиться.

— Быстро в укрытие! — приказал Корень Борису и Наташке, — Да не на эту — на ту сторону!

Они перебежали дорогу. Нырнули за обочину. Вломились в «зеленку». Ох и навалено же тут всего! Борис чуть не переломал ноги. По таким буеракам можно, наверное, уйти от любой погони. Немудрено, что Корень решил устроить засаду именно здесь.

— Туда!

Старшой толкнул их к бурелому на небольшом пригорке.

Ого, знатное укрытие! Всем, блин, укрытиям укрытие!

Засадное лежбище егерей впечатляло. Под огромными трухлявыми стволами и вывороченными пнями, заваленными кучами хвороста, поросшими непролазным кустарником и молодыми деревцами, располагалось несколько неприметных нор, в которых без труда могла разместиться вся группа Корня. Тайные лазы закрывал густой шиповник. Колючие кусты приподнимались при помощи подложенных под дерн решеток, сплетенных из гибких ветвей.

Хитро придумано. Хитро и надежно. Даже если враг будет стоять над головой — все равно ничего не заподозрит.

Корень, приподняв один из шипастых кустов, велел Борису, Наташке и Гарику лезть в темную нору. Сам старшой с двумя арбалетчиками скрылся в соседнем лазе.

Из-под бурелома-блиндажа дорога просматривалась довольно хорошо. И простреливалась, надо полагать, тоже. Но пока смотреть особо было не на что. Разве что на безголовое тело в камуфляже. Казненный хэд висел как раз напротив. Вокруг среза на его шее снова вились мухи.

Бориса чуть не стошнило, когда он вспомнил, как Очко ткнули туда мордой.

— Слышь, Гарик, а чего Корень так лютовал над очкариком? — шепотом спросила Наташка. Ей, похоже, тоже не совсем понятна была бессмысленная жестокость старшого.

— Недавно от группы отбилась его девчонка, — также тихо ответил тот. — Трупожоры ее сожрали. Мстит, короче, Корень. Нравилась она ему сильно.