Собиратель реликвий

– Я все прекрасно понимаю. Я прекрасно понимаю, что это совершенно бредовая затея, которая закончится моей погибелью. Я поехал с тобой по доброте душевной – для того, чтобы тебе помочь, а не для того, чтобы стать жертвенным агнцем. Самоубийство – смертный грех. Нет. Даже не проси.

– Неужели ты не видишь, как все логично складывается?

– Логично? Не смеши меня.

– Ты меланхолик. Я еще лет десять назад понял, что тебя ничем не рассмешишь.

– А теперь тебе это удалось. Ха! Ха-ха-ха! Поздравляю. А теперь проваливай ко всем чертям. Тебе надо, ты и прикидывайся убиенным графом.

– Если ты хоть на минуточку перестанешь истерить и выслушаешь меня до конца, то поймешь, что роль Лотара лучше всего исполнишь ты, а не я. Если все сработает…

– Вот-вот, именно что «если»! Двух слов сказать не успел, а уже началось!

– Нарс, герцог Савойский наверняка примет крестника императора Священной Римской империи с распростертыми объятиями. Герцог презирает и опасается короля Франции. Император тоже презирает короля Франции. Герцог обрадуется возможности принять у себя в гостях императорского крестника. Почему? Да потому, что когда крестник вернется домой, то расскажет своему крестному-императору, как герцог Савойский, добрый малый, радушно принимал его в Шамбери. Мол, Лотар пришел поклониться святой плащанице инкогнито, как простой паломник, и не ждал никаких знаков внимания от герцога, а тот проведал, что он в городе, и обласкал, словно родного сына!

– Вот сам и притворись Лотаром, раз тебе в голову пришла эта гениальная мысль! – заявил Дюрер, вызывающе скрестив руки на груди.

– Нарс, умоляю, ты подумай. Кому нужно хорошенько рассмотреть плащаницу? Кто будет делать с нее копию? Я же не художник.

– В плане Дисмаса есть разумное зерно, мастер Дюрер, – сказала Магда.

– Сначала логика, а теперь еще и разум? – фыркнул Дюрер. – Вы тут все окончательно его утратили.

– Эй, не ссы, – вмешался Кунрат. – Классный план.

Дюрер воздел очи горе, будто ожидая вмешательства Всевышнего:

– А вдруг кто-то знает Лотара в лицо?

– Ну это навряд ли, – сказал Дисмас.

– Ах, навряд ли! – с горечью воскликнул Дюрер. – Меня умиляет твое легкомыслие, Дисмас. Навряд ли – еще не повод рисковать моей жизнью.

– Нарс, я же буду тебя сопровождать, изображая слугу. Я рискую жизнью не меньше твоего, так что не воображай себя одиноким великомучеником.

– И как ты себе это представляешь? Мы с тобой заявимся в замок: мол, здрасте, я Лотар, пустите на постой?

– А кто недавно мечтал о приличных апартаментах?! Еще раз тебе говорю, все будет иначе. Мы не станем ломиться в двери и требовать, чтобы нас пустили переночевать. Ты подойдешь к стражникам, вручишь им послание для герцога и удалишься. Послание будет от тебя, то есть от графа Лотара фон Шрамберга. В письме ты известишь герцога, что прибыл в Шамбери инкогнито, с несколькими доверенными слугами, поклониться плащанице. Что хочешь засвидетельствовать ему свое почтение. Это обычная протокольная учтивость, согласно придворному этикету. Ничего просить не надо. Выразишь восхищение красотами Шамбери и христианским благочестием герцога, который выставляет плащаницу для всеобщего обозрения, и все такое прочее… Потом пожелания доброго здоровья, долгих лет и Господнего благословения. И все. Если герцог проглотит наживку, то мы попадем в замок. Если нет… то придумаем другой способ туда проникнуть. Например, можно применить осадные орудия. Но письмо гораздо проще.

Дюрер куксился и молчал, силясь придумать отговорку, которая избавила бы его от выступления в непрошеном амплуа.

– С какой стати разнузданный олух попрется на поклонение святыне? Даже если при дворе не знают Лотара в лицо, вдруг кому-то известна его репутация?

– Нарс, давай я тебе кое-что объясню про христианскую религию. Паломники отправляются на поклон святыням ради искупления грехов. По-твоему, люди идут за сотни миль лобызать какую-нибудь реликвию, потому что у них светло на душе? Ошибаешься. Они это делают, чтобы не оказаться в аду. Если кто-то вдруг и скажет, что наслышан о шалостях графа фон Шрамберга, ты ударишь себя в грудь: мол, mea culpa[12], я и есть тот самый граф-шалун, ужасный греховодник. Однажды охотился в лесу со своими ребятами – тоже большими шалунами – и вдруг услышал голос с небес. Глядь – а там Иисус. И Он сказал мне: Лотар, Лотар! что ты шалишь? Прямо как святому Павлу, когда тот ехал в Дамаск поиздеваться над христианами. А потом грохнулся с лошади наземь и сразу решил пойти пешком в этот зачуханный – только не говори «зачуханный»! – Шамбери, поклониться плащанице и очистить грешную душу.

– Нет.

– Нарс, умоляю. Герцогу Савойскому позарез нужна протекция императора Священной Римской империи, твоего крестного. Между прочим, герцога прозвали Карлом Добрым. Ну не съест же он тебя, в конце концов!

– Я подумаю. Не более того. Никаких обещаний.

Дисмас посмотрел на своего непреклонного друга и понял, что пора разыгрывать последний козырь.

– Нарс, есть еще одна причина, по которой эту роль сможешь сыграть только ты.

– Что еще за причина?