Собиратель миров

Солнце должно спрятаться и месяц съежиться, чтобы Каир открылся как раковина, явив свою красоту в силуэтах. Летние звезды рассыпаны по невидимой убогости — свидетельством лучшего творения. Полосы цвета индиго пересекают лбы домов. С каждым шагом он ныряет в свинец. Это ли влечет его снова и снова в чужие страны — преходящая слепота? В Англии, зеленой, сочной и манерной, все нараспашку. Как может быть страна настолько лишена таинственности? Вереницы тяжелых балконов сцепились зубьями деревянных решеток; каждая дорога фокусничает, подделываясь под тупик. Можно распознать лишь то, что ускользает из крепких объятий ночи при подмоге слабых масляных ламп. Проходы, входы, золотые подаяния света текут вниз по лестницам. Ни одной прямой линии, в этих широтах предпочитают дугу, даже поклоняются ей. Округлость, как ни крути, укрепляет веру прочнее прямого угла. Если на ней вдобавок святые слова изящным шрифтом. Дома глодают переулки, столбы выскакивают из засады, как незаметные стражники. Вначале он видит лишь минарет над карнизом, а потом, разом — сияющее приглашение свода. Время следующей молитвы. Он прислушивается к собственному дыханию, погружая руки в чашу, омывая каждый палец по отдельности. Плеск убаюкивает. Мокрые ноги высыхают с каждым шагом по коврам. Он находит место у колонны. Любое слово не имело бы смысла без изначального намерения, которое, подобно игле компаса, и предваряет молитву. Свеча вблизи бросает отсвет на его руки, лежащие одна на другой. За полузакрытыми глазами рассеивается всякое беспокойство. Последние мысли тают, как капли на его бровях, на бороде. Он отдается ритму движения. Все позабыто, кроме регулярных этапов молитвы. Чистая самоочевидность. Позднее, выходя из мечети, он чувствует себя примиренным со всем вокруг. Пальмы кладут головы по ветру, ночь чудесна в каждом отрезке, сплетенная из собственных и посторонних духов, а он, одинокий путник, не может и представить себе грязную, суетную, резкую и ничтожную жизнь светоносного дня.

* * * * *

Шейх Мохаммед Али Аттар был рекомендован ему в качестве учителя, и действительно, едва этот старый человек вошел, на его морщинистом лбу был написан доклад. Айва, айва, айва, пробормотал он, прежде чем приступить к наставлениям, к перечислению ситуаций, где все было юридически заклепано и заколочено. Шейх Абдулла дал учителю выговориться. Когда тот утомился, так и не дойдя до конца, он заговорил сам, описав духовную пищу, которую сам себе назначил, и попросил ученого шейха Мохаммеда Али Аттара предоставить ему именно этот рацион и ничего другого. Шейх Мохаммед исполнил его желание, но окольными путями; вскоре он вмешивался с советами и порицаниями касательно поведения своего ученика во всех областях жизни. Айва, айва, айва, так что значит хадж? Стремление! К чему? К лучшему миру. Кто мы такие на земле, как не путники в поиске высшей цели. И что значат тяготы сейчас по сравнению с вечным вознаграждением. Итак, кто здоров, обеспечен на все время путешествия и достаточно состоятелен, чтобы покупать везде воду и платить за каждый участок пути… да что ты постоянно пишешь, дорогой мой, что за дурная привычка? Говорю тебе, ты точно подхватил ее в стране фаранджа. Раскайся, пока не поздно. Раскайся. Айва, айва, айва, во время ихрама ты не должен ни стричь, и выдергивать свои волосы, ни даже чуть-чуть подстригать, ни голову, ни бороду, ни под мышками, ни в паху, ни на каким другом месте тела, если же ты провинишься, то должен пожертвовать 0,51 литра еды для бедняков Мекки, и это за один волос, за два — двойная норма, и хочу тебе сказать, сын мой, не растрачивай понапрасну свои знания, тебе нужно кормить себя и двух слуг. Смотри, египетские врачи, они-то алиф и баа не напишут за бесплатно. Ты что, стыдишься своих дел, раз не просишь оплаты? Что ты пытаешься доказать себе и нам? Уж лучше бы ты скрылся на гору, чтобы день и ночь молиться. Айва, айва, айва, ты должен начать на холме Сафа и направиться к Марве, и это расстояние надо пройти семь раз, полностью и ни шагом меньше, а если ты засомневаешься, сколько раз прошел, выбирай меньшее число, и декламируй благородный Коран, а когда достигнешь зеленой отметки посредине, то бери свои ноги в руки и беги несколько шагов до второй зеленой метки, я не понимаю, мой дорогой, твой слуга записал два фунта мяса, и ты спускаешь ему с рук, ты не призвал его к ответу. Куда это приведет? Разве ты не говоришь: да спасет нас Бог от греха расточительства. Айва, айва, айва, у тебя должно быть наготове семь камней, для первого столба, который ближе всего к мечети Аль-Каяф, и ты будешь кидать камни один за другим, ты должен как можно лучше целиться, а если не попадешь, то должен кидать еще раз, а когда закончишь, то перейдешь к следующему столбу. У тебя есть жена? Нет? Поистине, тогда ты должен купить себе рабыню, мой мальчик! Твое поведение неправильно, и мужчины будут говорить о тебе — каюсь и прибегаю к Богу — на самом-то деле у него распаляются глаза по женам других мусульман.