Собирай меня по осколкам

Захлебывались в чувствах, тонули в любви, от которой нет лекарств, и над которой время не властно. Я жадно срывал с губ Маши поцелуи, она в ответ иногда прикусывала меня, но не отпускала, словно боялась, что если отпустит, мы больше никогда не соприкоснемся.

В комнате я уложил ее на кушетку, а потом накрыл собой. Как же чертовски круто она целуется, как вкусно пахнет, как громко бьется ее сердце. У меня рвало крышу от одного осознания, что мы творим.

Не сдерживаясь в желаниях, я скользнул рукой под ткань платья, а потом и вовсе задрал его, упираясь своим возбужденным телом. Мы могли бы сойти с ума, могли бы стать единым целым. Но незнакомый женский голос неожиданно прервал.

- Да что вы себе! – завопила женщина. Маша тут же отпрянула от моих губ. Тяжело дышала, смотрела с секунду другую на меня, а когда сообразила, что к чему, резко оттолкнула. Я чуть на пол не свалился, чудом удержал равновесие.

- Как не стыдно! Это же больница! – на весь коридор причитала тетка в белом халате. Маша подскочила из горизонтального положения, быстро поправила платье, опустила голову, видимо сгорая от стыда. Я же присел на кушетке, провел рукой по лицу, проклиная дуру медсестру. Ну, неужели нельзя было пройти мимо. Серьезно! Они что сексом никогда не занимаются.

- Девушка! А вы! Да как же! Где главрач! Наталья Андреевна! – звала на подмогу женщина.

- Простите, - смущенно выдала Маша, и не глядя на меня, шмыгнула из палаты. Я тоже подскочил, думал, пойду за ней, но тетка загородила проход. Она еще в два раза шире, шкаф ходячий.

- Дайте пройти, мадам! – затребовал громко.

- Ага, да конечно! Как вам не стыдно!

- Отойдете или подвинуть вас? – крикнул раздраженно. Уварова точно сейчас сбежит, я ее знаю. Она и без таких засадных ситуаций деру делает.

- Хам! Таких как вы в больницу даже брать нельзя! Стыдоба! Кто ваш врач?

- Это моя жена! – не выдержал, повышая голос. – С чего мне должно быть стыдно? Отойди, тетя! – прорычал. Она качнула головой, но все же сделала шаг в сторону. Ноздри ее раздувались так, что казалось, оттуда скоро пули вылетят.

Я выбежал в коридор, однако ни Маше, ни ее вещей уже не было. Твою ж! Пошел к выходу, переходя на бег. Вытащил из кармана мобильный, начал звонить. А в ответ мне бесконечные гудки. Выскочил на улицу, впервые за несколько дней, между прочим. Огляделся, выругался матом, да только не помогло.

Снова набрал. Недоступен абонент, сказал женский голос. Черт. Очередное пошел нахер случилось. Да за что!

Глава 33 - Маша

Что-то пошло не так! Его прикосновения, голос, запах – я потеряла контроль, поддалась желаниями. Ноги подкашивало от поцелуя, сердце стучало навылет, мне не хватало кислорода, но казалось, он и не нужен. В ту секунду я готова была умереть, лишь бы поцелуй никогда не заканчивался. Сама скользила по телу Тимура, теребила его волосы, прикусывала нижнюю губу. Искры в глазах, помешательство рассудка.

Время остановилось, все звуки пропали, краски померкли, только наши страстные поцелуи. Мне казалось, под ногами нет ни плитки, ни земли – ничего. Мне казалось, мир вокруг испарился, и я тону в горячих объятиях.

А потом женский голос, удар реальностью по вискам. Ох! Как же стыдно было, щеки обожгло жаром. Тимур еще платье задрал мое, вот за что, откровенно говоря, надо было ему высказать. Где были мои мысли в тот момент? Ах, ну да. Витали в космосе, рассыпались на тысячу молекул и не планировали собираться в одну единую материю.

Когда, наконец, пришла в себя, пулей выскочила из кабинета. Схватила вещи и побежала, стараясь на ходу накинуть куртку, шапку с шарфом. Не оглядывалась. Просто бежала, поскорее к воздуху и подальше от Тимура. В кармане еще как назло начал вибрировать телефон, оставляя один пропущенный за другим. Но я не реагировала.

Уже после, спустившись к дороге, остановилась, отдышалась. Вытащила сотовый и глянула на экран. Тим. Он звонил сейчас и много раз, пока пыталась побороть смущение и стыд. Надо было злиться, вспомнить все обиды и недопонимания, но я почему-то улыбалась. В груди разлилась волна теплоты и нежности. Я легонько коснулась нижней губы, медленно проводя пальцем по ней.

Пару минут назад мы целовались.

Меня лихорадочно пробивало непередаваемое ощущение вернуться в плату. Внизу живота сладко ныло, покалывало. Мне стало вдруг смешно, да так сильно, что я, не сдерживаясь, засмеялась в голос. Как же давно такого не было. Однако в ту же секунду сделалось страшно. Выходит, Авдеев может творить всякие гадости, а я потом запросто его буду прощать? Ну, нет! Он должен был хотя бы извиниться или поговорить. Объяснить все.

Разозлившись на себя и на Тимура, я перевела телефон в режим полета. Не хочу с ним разговаривать. Пусть он и целуется умопомрачительно, до такой степени, что у меня спину осыпает мурашками, но это не повод сдавать баррикады.